– Про что? – спросила Марселина, перекрикивая машину, работавшую на тысяче двухстах оборотах.

Дона Бебел впервые за все их знакомство реально удивилась:

– Вы хотите сказать, что не слышали о Роковом финале? Да у каждого истинного бразильца шестнадцатое июля 1950 года высечено в сердце. Это не просто футбольный матч. Это Хиросима. Я не преувеличиваю. После Рокового финала все поменялось.

– Расскажите мне, – попросила Марселина, усаживаясь на перевернутую корзину для белья.

– Что ж, я тогда была маленькой девочкой, и у нас не было телевизора, да ни у кого не было телевизора, но…

Это не история. Это легенда. Мы построили стадион «Маракана» к чемпионату мира по футболу 1950 года – тогда, да и сейчас тоже, это был крупнейший стадион в мире – и планировали перед двумя сотнями тысяч зрителей явить миру всю красоту и поэзию бразильского футбола. Война закончилась, новый мир восстал из пепла, и предстоял Чемпионат Мира Будущего в Стране Будущего. И была команда, столь же великая, как любая другая «Салесан»[102], как и команда 1970 года, но их имена вы не найдете на пьедестале почета перед входом на стадион «Маракана». Тренер: Флавиу Коста. Игроки: Шику, Жаир да Роза Пинту, Адемир, Зизинью, Фриаса; Бигоде, Данилу, Бауэр; Жувенал, Аугусту, Барбоза. Пять нападающих, три защитника, два полузащитника. Прекрасно. Моасир Барбоза – вы еще много о нем услышите. В 1950 году система отличалась от нынешней, играли в группах вплоть до финала.

Мой отец работал тогда на мосту, у него водились деньги, так что он купил радиоприемник перед Кубком мира. Присоединил его проводами к фонарному столбу. Это был единственный приемник на улице, поэтому все приходили послушать. Иногда в нашей гостиной было не протолкнуться, столько народу набивалось на игру.

Мы начали играть в чемпионате двадцать четвертого июня против Мексики. Бах! Мексиканцы повержены. Четыре-ноль. Следующий! Дальше Швейцария. Тут мы чуть сдали, но если уж давать слабину, то в самом начале. Теперь нужно было победить Югославию, чтобы квалифицироваться в финальную группу. Из каждой группы могла выйти только одна команда. Мы играли тогда на новом стадионе «Маракана» и выиграли со счетом два-ноль. Итак, мы прошли.

Кроме нас в финальной группе оказались Швеция, Испания, а еще Уругвай, «небесно-голубые».

Приходилось ставить приемник на окно, поскольку наш дом не вмещал всех желающих послушать трансляцию. Отец водружал радио на металлический бочонок, а люди выстраивались в очередь вниз по всему холму.

Первый матч. Мы разгромили Швецию со счетом семь-один. Второй матч, Испания, – шесть-один. Казалось, ничто не может остановить Бразилию. Эта команда должна была стать величайшей в истории. От славы нас отделял только крошечный Уругвай.

Рио ждал, вся страна ждала, весь мир ждал, что мы поднимем кубок Жюля Риме[103] на самом красивом в мире стадионе в самом красивом городе планеты. «Мунду» напечатал фотографии игроков еще до матча с подзаголовком: «Вот они, чемпионы мира!»:

Шестнадцатого июля одна десятая Рио оказалась внутри стадиона. Одна десятая целого города, да. Остальная часть страны прильнула к радиоприемникам: все точно помнят, где они находились в тот момент, когда рефери дал стартовый свисток. Первый тайм безголевой. Но на двадцать восьмой минуте прозошло что-то странное: капитан уругвайцев Обдулио Варела ударил Бигоде, и это было словно макумба[104]