Он глянул на экран и вздохнул.

– Ребят, ну я же сказал нет, – голос у Герасима стал раздраженным. Он встал. – Яра, ты меня для этого звал?

– Вот и верь тебе, – укорил я Ярослава, но уже спустя половину минуты спросил: – что теперь?

– Все отлично, – Ярослав залихватски тряхнул вихром челки. – Теперь мы сами по себе.

И Герасим ушел.

Деньги мне, конечно, так и не вернули. Я еще подумал – встреча началась с вопроса, нужны ли мне деньги, а в итоге у меня забрали последние гроши.

Это было забавно.

Пускай на встрече выпускников мы претерпели полное фиаско, с тех пор Ярослав начал таскаться за мной. Он все ещё лелеял мечту о совместном бизнесе.

Да, Ярослав таскался за мной, но жил я с тех пор на его полном попечительстве.

Родителям я сказал, что гордо вернулся домой и с тех пор жизнь вел максимально скрытную, чтоб ненароком не встретиться с ними в нашем крошечном городе.

Все у меня отлично, пусть даже не беспокоятся.

Знал ли я что-нибудь о пищевой промышленности? Да, немного. Мой отец в девяностых хотел открыть производство лапши быстрого приготовления и я знал, что у него ничего не получилось.

А Ярослав говорил мне:

– Еда – это беспроигрышный вариант.

Он говорил с энтузиазмом, прям как настоящий лидер. Лидер чего – не знаю, но однозначно лидер. Стоял выпрямившись в полный рост и активно жестикулировал рукавом своей домашней ветровки. Да, у него была домашняя ветровка. Что-то вроде халата, но ветровка. Синяя, с сиреневыми полосами. Очень страшная.

Так вот, Ярослав накинул на плечи свою ветровку, как плащ, и вещал, размахивая пустым рукавом.

– Люди всегда хотят есть. Это самое быстрое, безотказное удовольствие из всех, что им доступны! Какой дурак откажется кайфануть пару минут и набить рот чем-то, что приласкает его вкусовые сосочки?

Да, наверно, мой отец думал так же. А может, у него тоже был друг-дегенерат, который вливал ему помои в уши.

Если честно, я не мог с ним не согласиться. Когда регулярно недоедаешь, вкусовые сосочки начинают скучать по ласке. Они ее ждут. Я уже много лет не ел ничего вкуснее пива, потому что мясо из деревни Лаврентий готовил неважно, а я еще хуже. Максимум, на что я мог расщедриться помимо пенного – это хлеб или макароны. Не то, чтоб жалко было, просто пособия на большее не хватало.

Конечно, речи Ярослава меня вдохновили, но не мог же я просто в этом сознаться! Поэтому я скептически хмыкнул, чтобы сохранить свое достоинство.

– Думаешь, такая идея только в твою голову пришла?

Ярослав отбил мое нападение, как бравый фехтовальщик:

– Мою идею ты пока не слышал! Это только вступление. Ты должен им заинтересоваться и сейчас в нетерпении умолять меня, как течная сучка кобеля, продолжить повествование.

Я смотрел на него и думал о том, что я вообще тут делаю. А он ждал ответа, вот и я ответил наконец:

– Ну.

– Баранки гну.

– Дальше что?

– Дальше – семинар по экономике.

– От тебя? Боже ж мой…

Экономистом я не был, как и он. То есть, я не знал, куда он подался после школы – господа присяжные, покорно каюсь: мне было плевать на Ярослава и его жизнь! – но не сомневался, что не в экономику. При всей моей неприязни к Ярославу я чувствовал, что мы с ним одного поля ягоды. В том смысле, что он тоже никто.

Но Ярослава, похоже, оскорбило мое сомнение в его компетентности. Я понял это, когда он хлестнул меня по щеке рукавом ветровки.

Представьте себе, я даже не обиделся. Ярослав под боком оказывает чудное воздействие на организм: удивляться перестаешь вообще, напрочь. А он невозмутимо продолжил гнать свою пургу.

– Да погоди ты! Коротко о главном: цена товара – это расход на производство товара плюс внедрение на рынок, плюс сумма прибыли поделить на количество. Средняя рыночная стоимость продукта рассчитана примерно так. Но спрос будет больше, если цена будет меньше. А цена будет меньше, если уменьшится одно из слагаемых в сумме.