Они странствовали летом, а зимой въезжали в город и пристраивались на подворье у богатых людей. Пищу и ночлег они отрабатывали своим искусством. За последний год стали появляться свободные деньги. Актер сделал под днищем возка малозаметный ящичек и копил там сбережения. – На случай, – грустно шутила Люэна, – когда муж сбежит от меня. Свойства, присущие гордым натурам, заставляли ее торопить события и искать перемен в ущерб собственному благополучию. Лучше бросить вызов судьбе, чем ждать пока она найдет тебя сама, и запустит когти. Люэна чувствовала, что однообразная жизнь стала тяготить Михаила. Прошлой зимой, еще до истории со студентом, во время зимнего сидения в замке некоего барона, Михаил соблазнился хорошенькой служанкой. Актеру пришлось объявлять выезд прежде обычного, до того, как дороги высохли от весенней распутицы.

Но молодые союзы часто страдают от подобных недоразумений и успешно преодолевают их, есть сумеют набраться терпения и мудрости. За годы совместных странствий, времени лишений и невзгод, за дни и ночи, которые они делили друг с другом, у Михаила появилось ощущение единого целого, ветви, привитой к другому дереву и развившемуся на нем, повадки человеческого младенца, подброшенного к волкам, и ставшего одним из них. Подчиняясь истории, которую часто рассказывали в этих краях, Михаил сочинил представление о трех волках. Из кожаных масок, которые сшил Люэн, одна изображала плутоватую ухмыляющуюся волчицу, а две других – совершенно одинаковых – ее ухажеров, молодого – Михаила и старого – Люэна, проникающих в таком обличье к своей возлюбленной, обманывающих не только ее, но друг друга. В этой волчьей истории, где каждый старался выгадать для себя, обмануть соперника и расчетливую, жестокосердную кокетку-любовницу, оказалось немало поучительного, и зрители, вдоволь нахохотавшись по ходу зрелища, расходились озадаченными и смущенными, будто сброшенные в финале маски позволили им увидеть не только лица актеров, но и самих себя. Теперь эти маски лежали под столом, и время от времени Михаил трогал мешок ногой, как бы желая убедиться, что случившееся – не сон.

Полмесяца назад они впервые подъехали к этим воротам. Тогда они были широко распахнуты. Где были горожане – умерли все до единого или бежали, оставив город пустым? Пока актеры настороженно осматривались, ударил колокол и в воротах появились монахи, несущие крест, а следом одна за другой две крытые телеги.

Ясно, что было скрыто под белым покрывалом. В городе свирепствовал мор. Им повезло, что они не явились раньше. Замечено, что бич божий особенно беспощадно карал горожан после того, как они предавались развлечениям с заезжими скоморохами. И эти не избежали бы расправы. А пока они остановились рядом, в пригородной деревушке. Еды было много, теперь, когда торговля замерла, отдавали ее почти даром. И стояли так, пока один из городских, пережидавший по соседству тяжелые дни, сообщил, болезнь пошла на убыль и за последние дни городская стража не обнаружила новых мертвецов. Окуривали дома, можно надеяться, нынешние похороны станут последними, и смерть, насытившись, отпустит уцелевших восвояси. Самое время для праздника. Люди нуждаются в нем, чтобы отметить избавление и забыть побыстрее о пережитых испытаниях. Стоило задержаться в городе на несколько дней.

Поначалу так и было, городская стража объявилась на своих местах, а сами ворота стали запирать на ночь. Жизнь, как видно, налаживалась. Приехали перекупщики. У горожан появился аппетит. Еще день-два и актеры будут кстати. Но тут их опередили. Они уже укладывались, как в город въехал большой отряд. Одних конных рыцарей Михаил насчитал более ста. А сверх того множество простых солдат и прочего люда, который легко снимается с места. Таким кажется, что жизнь вдалеке легче и мед слаще. Пришли они, видно, издалека, и путь им предстоял неблизкий, что следовало из количества поклажи. Они еще не успели обноситься, и поход не тяготил. Проехали знатные дамы, путешествующие для развлечения верхом, кавалеры, тесня друг друга, развлекали женское общество. Шествие заняло несколько часов. Город отметил прибытие радостным звоном колоколов. Михаил узнал новости от простолюдина, ловившего сбежавшую козу. Герцогиня Миллисента выехала в Иерусалим для соединения с мужем, пребывающим там уже несколько лет. И увлекла за собой немалое число знатных людей, очнувшихся, как от спячки, при будоражащих вестях из христианнейшего Града. Примкнули и другие, жаждавшие посвятить себя службе Господу в Святой Земле, и устроить заново жалкую жизнь, придав ей цель и смысл. Так составился этот поход. Пока, впрочем, обходилось без трудностей. Испытания ждали впереди.