Василий Петрович возвращался с посиделок со знакомыми юности. Земная поверхность слегка колебалась у него под ногами, как будто что-то крупное, например, слон из теории сторонников плоской Земли, сонно ворочалось в ее толще. В голове приятно шумело, мысли прыгали зайцами.

– Колокольчик… ик.. звенит…

– Как же там?.. Ага..

– Динь, динь, динь… Колокольчик звенит!..

Посидели хорошо. Настроение у Василия Петровича было отменным. Даже слегка разжала тиски вечная его подозрительность. В меру своих возможностей он любил весь мир. Наверное, именно поэтому, когда в полутьме подъезда ему под ноги бросился скулящий щенок не больше двух месяцев от роду, он не шуганул его, как сделал бы еще несколько часов назад, а присел на корточки и сказал:

– Ой, бедолаг-а-а! Как же ты здесь оказался?

Алкоголь в Василии Петровиче очень жалел щенка. Тот действительно был жалким: тощий, коричнево-пятнистый, клокастый, со слезящимися глазками. В подъезде по случаю зимы было холодно, и малыш отчаянно дрожал.

– Пдем… с..мной, – выговорил Василий Петрович и подхватил щенка подмышку.

Дома он поделился с щенком вчерашней жареной картошкой. Тот ей жадно, а когда, наевшись, уснул, Василий Петрович еще долго сидел рядом с ним, рассказывая, какие ненадежные вокруг люди. Он сам не заметил, как задремал.

…Пробуждение было ужасным. Болела голова, во рту стоял привкус кошачьего лотка, подташнивало. А еще кто-то повизгивал ему в ухо, то и дело норовя лизнуть нос.

– Что?!.. Кто?!..

Василий Петрович вскочил, долбанулся головой об кухонный подоконник и окончательно вспомнил события вчерашней ночи.

– Ой, ё… – только и сумел произнести он.

Щенок у него в ногах припадал на передние лапки, то ли приглашая поиграть, то ли намекая на завтрак.

– А ну, пошел отсюда! – пнул Василий Петрович щенка. – И без тебя хреново.

Щенок взвизгнул, испуганно сжался.

По улице шел мужчина с большим коричневым псом. На губах мужчины то и дело появлялась полуулыбка, свидетельствующая о довольстве собой и окружающими. Коричневый пес чинно шествовал у ноги. Время от времени он взглядывал на хозяина, как будто спрашивая: «ну что, я молодец?». Рука хозяина легонько касалась лба собаки, и золотистые песьи глаза щурились от удовольствия.

– Здравствуйте, Василий Петрович, – улыбнулась мужчине пожилая женщина с седыми кудряшками.

– Здрасти, теть Маш, – улыбнулся тот в ответ. – Чудесная погода, правда? Солнце прям весеннее!

Мужчина прижмурился от удовольствия, сразу став неуловимо похожим на своего пса.

– Хорошая погода, – тетя Маша согласно кивнула. Почему-то ей было ужасно приятно смотреть на мужчину с собакой.

– Пошли мы, торопимся на площадку, – чуть наклонил голову Василий Петрович.

И человек и его собака пошли дальше, растворяясь в мареве бьющего в глаза тети Маши солнца.

Найти своего человека

Сегодня я нашла себе человека. Бабушка говорила, что здесь важно не ошибиться, поэтому я сначала внимательно его разглядела. Он, точно он! Я его узнала.

– Ой, киса! Да какая маленькая! Как же ты здесь оказалась?

Женщина в клетчатом пальто нагибается над котенком вряд ли больше двух месяцев от роду. Котенок тощ, длиннохвост, полосат. Он ставит лапки на сапоги женщины и требовательно мяукает.

– Что тебе, киса?

– Ты мой человек! – ору я. – Немедленно возьми меня с собой!

Но женщина не понимает.

– Что ты мяукаешь, киса? Голодная?

«Может, я ошиблась? – мелькает в голове. – Бабушка говорила, что смотреть надо внимательно…. Да нет, это точно мой человек!»

И я продолжаю кричать:

– Возьми меня с собой!

– Есть, наверное, хочет, – хмурится женщина. – Вон какая тощая. Подожди, сейчас я тебе вынесу…