В стороне двое любимцев бога грозы щипали траву. Ухоженная серебристо-серая шерсть козлов сверкала на солнце. Крутые рога казалось, покрыты золотом.

– Долго же тебя не было, Локи. Ты, поди, весь Мидгард за эти полгода обошел.

– Не поверишь. Все время проторчал в одном городе. Даже жениться успел. Едва корни не пустил!

Теперь, оставив Синдри позади вместе с образом Твегги, Локи беспечно говорил о разлуке с той, что несколько месяцев была ему дороже царства богов.

– А где же твоя жена? – ладонь Тора легла на рукоять Мьёльнира, он беспокойно осмотрелся вокруг в поисках великанши.

– Я оставил ее там. Она смертная.

Некоторое время Тор непонимающе смотрел на Локи, потом сокрушенно покачал головой. В самом начале времен, когда асы устраивали девять миров, смертные бывали гостями в Асгарде. Брат и сестра, взятые с земли, возили по небосклону Луну и Солнце. Но с тех пор много воды утекло, и даже прекрасные валькирии, которым случалось влюбиться в земных конунгов, оставляли Вальгаллу и проводили время с любимым среди смертных, пока кони, рожденные из пламени погребального костра, не возносили их обратно. С одной стороны, добродушный и честный Тор понимал, что оставленная на земле девушка будет тосковать и тревожиться, не понимая, куда делся ее возлюбленный. Но не мог же ас, пусть и не самый любимый в Асгарде, покинуть обитель богов навсегда. А смертной девушке нечего был делать здесь.

Тор еще раз неодобрительно покачал головой, и зашагал к колеснице. В конце концов великий проныра всегда сам разбирается с неприятностями, которые навлекает на себя. Локи пошел следом за Тором, но один из козлов громовержца злобно заблеял на непрошеного седока. Только строгий окрик хозяина заставил его отвернуться. И все-таки Локи предпочел стоять за спиной тора, придерживаясь рукой за выступ на спинке колесницы.

В несколько скачков козлиная упряжка довезла их до центра Асгарда. Там, где возвышались жилища Асов. Где сверкали на солнце сложенные из тысяч щитов и сотен копий стены Валгаллы. Где стоял трон, с которого Всеотец оглядывал девять миров. Один и сейчас восседал на своем престоле. Его белоснежная борода пушистым облаком лежала на ярко-синим плащом. Капюшон надвинут на лицо, так что не видно было ни пристального взгляда живого глаза Одина, ни безобразных шрамов, оставшихся на месте мертвого глаза, отданного им взамен глотка воды из родника мудрости. Черные вороны сидели на его плечах и в их хриплом карканье слышался шум битвы, грохот кубков на пиру, бой барабанов на драккаре, идущем в открыто море. От вещих птиц Один узнавал обо всем, что не успевал увидеть собственными глазами.

Лишь легкий кивок головы показал подошедшим Локи и Тору, что они замечены. Через некоторое время вороны замолчали, а на Радужном мосту показалось несколько бледных теней. Это закончилось где-то в Мидгарде сражение, и храбрые воины пополняли ряды эйнхириев.

– Зачем ты звал меня, Один? – Локи надоело молча ждать, пока Всеотец отвлечется от своих дел.

– Нынче Ньёрд устраивает пир…

– Как! Неужели тот котел, который мы с Тором добыли для него, уже прохудился? – в притворном испуге.

Один широко улыбнулся.

– Вот поэтому я тебя и позвал. Без твоих шуток пиры стали какими-то скучными. Но… это всего лишь одна из причин. Позже я расскажу тебе о ом, что по-настоящему заботит меня. Теперь же пойдем и отпразднуем твое возвращение.

В большом зале ужа были накрыты столы. Пиво и вино не успевало закончиться в кубках. На блюдах масляно лоснилась копченая рыба, запеченный целиком вепрь был окружен начиненными яблоками гусями.