Лиам поднялся с колен, его глаза всё ещё горели голодным пламенем. Кэти отстранилась, её губы влажно блестели, а на щеках играл румянец возбуждения. Он грубо схватил меня за руку, рывком притянул к ледяной стене, и мои ослабевшие ноги подкосились. Инстинктивно я обвила его шею рукой, ища опоры в этом зыбком мире ощущений. Моя грудь, всё ещё влажная от его поцелуев, беззащитно вздымалась, когда его большие ладони с силой сжали её, сминая нежную плоть. Затем последовало резкое движение – лязгнула пряжка ремня, и джинсы скользнули вниз, обнажая набухший, пульсирующий член, резко контрастирующий с бледностью его кожи. Его взгляд, скользнув по мне, задержался на Кэти, и в его потемневших глазах не было ни тени ласки. Голос, сорвавшийся с его губ, был хриплым и властным, лишённым всякой нежности:

– Соси.

Передо мной стоял совершенно другой человек. Где был тот солнечный парень с искренней улыбкой? Его словно затмила тёмная, первобытная страсть, читавшаяся в каждом движении. Кэти, с ухмылкой опытной хищницы, крадучись подползла к его возбуждённому члену, обхватила горячими губами набухшую головку и принялась жадно скользить вверх и вниз, её взгляд, полный циничного желания, то и дело поднимался на Лиама, словно оценивая его реакцию. Её движения были развязными и уверенными, глубокими, выдавая привычку и полное отсутствие стеснения. В это время Лиам, не отрываясь от моих губ, терзал мою шею влажными, жадными поцелуями, его зубы слегка пощипывали нежную кожу, спускаясь к набухшим соскам, которые он грубо сминал пальцами. Его рука, крепко удерживая меня у холодной стены, одновременно скользила между моих ног, нащупывая влажные складки. Чмокающие звуки изнизу становились всё громче, а Кэти, казалось, стремилась проглотить его плоть целиком, её горло напрягалось при каждом глубоком, отработанном движении. Внезапно тело Лиама напряглось до предела, мускулы вздулись, и хриплый рык вырвался из его горла. Сперма белой горячей волной хлынула в податливый рот Кэти, а меня он в этот момент наградил долгим, влажным поцелуем, смешивая наши слюни и вкус моей киски . Отстранившись от его члена, Кэти вытерла рот тыльной стороной ладони, её глаза блестели пьяным триумфом, а на губах играла самодовольная усмешка. Поднявшись, она покачнулась, подошла к нам и прошептала с пошловатой интонацией:

– Ох, как же это было сладко, Лиам! Ты просто зверь, как всегда. – Она игриво чмокнула нас обоих в щёки, а затем, наклонившись ко мне, Кэти не торопилась. Её язык скользил по моему клитору медленно и тщательно, вызывая волну мурашек по всему телу. Это было не мимолетное касание, а долгое, влажное прощание, наполненное каким-то собственническим удовольствием. Наконец, оторвавшись, она приподнялась и, наклонившись к моему уху, прошептала горячо и интимно:

"Ах, какая же ты вкусная…" Её дыхание опалило мою кожу, оставляя после себя ещё одну волну возбуждения. Затем она подмигнула с озорным блеском в глазах, открыла дверь и исчезла в коридоре, оставляя нас с Лиамом в этой наэлектризованной тишине.

Я ощущала себя выброшенной на раскалённый песок, словно экзотическая рыба, пойманная сетью и оставленная задыхаться под палящим солнцем – абсолютно голой, оглушённой и словно покрытой глянцевым лаком похоти. Лиам, с каким-то собственническим жестом, накинул мне на плечи тонкое платье, сквозь которое всё ещё просвечивала влажная кожа, но мои кружевные трусики уже покоились в его джинсах, плотно облегая возбуждённый бугор между ног. Застегнув молнию с решительным щелчком, он схватил початую бутылку водки и сунул её мне в руки, приказывая выпить. Моя робкая попытка отказаться утонула в его властном взгляде, и я послушно сделала несколько обжигающих глотков, чувствуя, как алкоголь дурманит разум и расслабляет тело.