lX. Из двух одно: либо смерть – это полное разрушение, либо она – лишь переход души в иное место. Если всё должно продолжаться, то смерть здесь будет как бы одной из тех редких ночей, которые мы проводим без сновидений и какого-либо осознания себя самих. Но если смерть – не что иное, как перемена пребывания, переход к тому месту, где умершие должны соединиться, то какое счастье будет встретить там тех, кого ты когда-то знавал! Моим самым большим удовольствием был бы осмотр вблизи обитателей этого место пребывания, и различать среди них, как здесь, тех, кто мудр, от тех, кто считает себя таковым, но таковым не является. Но настало время нам проститься, мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить. (Сократ – своим судьям).
X. Никогда не надо отвечать несправедливостью на несправедливость, либо причинять зло кому-либо, какую бы ошибку тот ни допустил. Однако, немногие принимают этот принцип, и людям, разделённым между собой, остаётся лишь презирать друг друга.
XI. Я называю порочным человеком этого обыкновенного любовника, который любит тело более, чем душу. Любовь находится повсюду в природе и приглашает нас использовать наш разум; её находят даже в движении звёзд. Именно любовь украшает природу своими богатыми коврами; она защищает и устраивает свою обитель там, где находит цветы и ароматы. И любовь же придаёт покоя людям, спокойствия морю, молчания ветрам и успокоения боли.
XII. Добродетель не может преподаваться; она приходит как дар Божий тем, кто обладает ею.
Алексей Федорович дочитал до конца и свернул лист бумаги отдав его Анатолию, а на ум пришли строчки из Канона молебного ко Господу Иисусу Христу и Пречистой Богородице Матери Господни при разлучении души от тела всякого правоверного:
Бо́га челове́ком невозмо́жно ви́дети, на Него́же не сме́ют чи́ни А́нгельстии взира́ти. Тобо́ю же, Всечи́стая, яви́ся челове́ком Сло́во Воплоще́нно. Его́же велича́юще, с Небе́сными во́и, Тя ублажа́ем.
Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.
О, ка́ко узрю́ неви́димаго? Ка́ко ужа́сное о́но претерплю́ виде́ние? Ка́ко дерзну́ отве́рсти о́чи? Ка́ко моего́ Влады́ку сме́ю ви́дети, Его́же не престая́х от ю́ности огорчева́я при́сно?
Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.
Свята́я Отрокови́це, Богороди́тельнице, на мое́ смире́ние милосе́рдно при́зри, умиле́нное мое́ и после́днее моле́ние сие́ прии́мши, и му́чащаго ве́чнующаго огня́ потщи́ся изба́вити мя.
Пресвята́я Богоро́дице, спаси́ нас.
Хра́мы святы́я оскверни́вшая, скве́рный и теле́сный храм оста́вивши, Тебе́, Бо́жий всечестны́й хра́ме, мо́лит, Отрокови́це Де́во Ма́ти, душа́ моя́ тьмы кроме́шния убежа́ти и лю́таго гее́нскаго жже́ния.
Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.
Зря коне́ц бли́зу жития́ моего́, и помышля́я безме́стных мы́слей, дея́ний же, Всечи́стая, ду́шу мою́ де́лательницу, лю́те уязвля́юся стрела́ми со́вести, но прекло́ньшися ми́лостивно, буди́ ми Предста́тельница.
СПИРИРИТИЧЕСКИЙ СЕАНС
МОЛИТВА МАСТЕРОВ
Я помню древнюю молитву мастеров:
Храни нас, Господи, от тех учеников,
Которые хотят, чтоб наш убогий гений
Кощунственно искал всё новых откровений.
Нам может нравиться прямой и честный враг,
Но эти каждый наш выслеживают шаг,
Их радует, что мы в борении, покуда
Петр отрекается и предает Иуда.
Лишь небу ведомы пределы наших сил,
Потомством взвесится, кто сколько утаил,
Что создадим мы впредь, на это власть Господня,
Но что мы создали, то с нами посегодня.
Всем оскорбителям мы говорим привет,
Превозносителям мы отвечаем – нет!
Упреки льстивые и гул молвы хвалебный
Равно для творческой святыни не потребны,
Вам стыдно мастера дурманить беленой,