– Это да, – покивал Ит. – Тот, который таскался за Гариком и Тимом, был такой же. В личине, какая-то средневозрастная тётка, и особо не прятался. Меня не увидел, не насторожился. В машину так и вообще ушел первым.

– В парке людно, – Скрипач задумался. – Всех даже внушением быстро разогнать не получится, это тебе не переулок. Где они встали, кстати?

– На выезде, по нужному направлению. Придется их немножко объехать, – Ит покачал головой, что-то прикидывая про себя. – Хотя… они пока стоят в городе, и поэтому…

– Стояли, – поправил Скрипач. – Давай пробежимся, удостоверимся, и будем думать, как поступим дальше.

Пирожки Гарик снимал дольше, чем планировал – в «Чашке» оказался сговорчивый пожилой повар, который согласился на съемку процесса приготовления, и Гарик тут же вцепился в эту идею. В результате они сперва сорок минут проторчали на кухне, снимая повара, а потом ещё сорок минут пили чай с пирожками в обществе хозяина заведения, тоже пожилого дядьки, который с охотой рассказывал и про Тулу, и про пирожки, и рассказал бы ещё и свою богатую биографию, если бы не Тим, который отчаянно тыкал пальцем то в телефон, то в часы, показывая, что они опаздывают. Честно расплатились за пирожки, прикупили ещё десяток в дорогу, и пошли, наконец, к машине – выезжать надо было как можно быстрее.

– Вот трепач, а? – восхищался Тим. – Но вообще хорошо, материала он нам дал порядочно.

– Это да, – кивал Гарик. – Хорошие мужики, что повар, что хозяин. И лапти тоже хороши.

– Как по мне, так это обычные жареные пирожки, – пожал плечами Рэм.

– Это по тебе они обычные, а им – целая история, – упрекнул Гарик. – И мне понравились, вкусные. Что-то такое из детства, когда уже в семью попал, к маме.

– Тут я с тобой согласен, – кивнул Тим. – Наша тоже что-то такое жарила, кстати. Народу полно, с деньгами всегда не очень было, вот и крутилась, как могла. И с картошкой делала, и с капустой…

– С капустой они нам тоже положили, – Тим потряс пакетом. – Ну, кто за руль, Рэмыч? Или монетку бросим?

– Давай я за руль, – обреченно вздохнул Рэм. – Ты же тоже не любишь этот фургон.

Ри сидел за рулём, и ждал, Ит и Скрипач его предупредили заранее, что сейчас подойдут. Как только они очутились в машине, Ри дал по газам, вырулил на дорогу, и машина, всё набирая скорость, поехала прочь со стоянки.

– Эй, ты чего? – Скрипач, который сел рядом с Ри на пассажирское сиденье, положил руку на руль. – Куда ты так несёшься?

Скорость увеличилась ещё больше, машина выскочила на трамвайные пути, затрясло. Скрипач чертыхнулся.

– Куда тебя несёт, спрашиваю? – повторил он.

– Оттуда, и побыстрее, – сказал Ри. – Рыжий, отпусти, чего ты хватаешься?

– Да потому что тебя в двойках к технике близко подпускать нельзя, твоё величество! – рявкнул Скрипач. – Машину угробишь! А ну, останови. Останови, сказал, поменяемся! Да стой ты, полоумный!

Через несколько минут Ри всё-таки сдался, и остановил машину у тротуара в каком-то неприметном переулке. Скрипач выпихнул его из-за руля, Ри заставили сесть на заднее сиденье, сами сели впереди.

– Что случилось опять? – спросил Ит.

– Чёрт его знает, что случилось! – не выдержал, наконец, Ри. – Я сидел, ждал вас. Сходил, купил сосиску в булке, и кофе, просто сидел и ждал. Ничего не делал. Ну, пытался личны снимать, но там же народу никого не было, на этой стоянке. А потом…

– Потом снова кто-то что-то в ванной уронил? – догадался Скрипач.

– Нет. Посмотри в зеркало заднего вида, – приказал Ри.

– В какое? Их тут три штуки, – напомнил Скрипач.

– В салонное, конечно. Что ты видишь?

Скрипач нахмурился. Глянул в зеркало.