– И что?

– Уходящих прочь стремительным шагом двоих. Девушку, которую толком не разглядели. И рослого воина в белых доспехах. Эта парочка мгновенно скрылась в лесном сумраке и… пропала.

– Обалдеть! – прошептал подкравшийся вплотную Храбр, услышавший каждое слово.

– Ты же понимаешь, – глянул я на нашего алхимика.

– Никому ни единого слова! – заверил меня Храбр Светлушка, простучав кулаком торопливую дробь по своему сердцу. – Но это ж обалдеть! Я тоже слышал про то дикое побоище… эльфы тогда чуть войной не пошли на людей…

– Они и пошли, – буркнул я. – Помнишь, ЧБ рассказывала про поглощенные эльфийскими лесами людские селения? Про растворившиеся в лесу деревни и хутора, про пропавшие навсегда поля и заливные луга, скрывшиеся под молодым лесом. После той истории с Агррусом Тлетворным и поперла экспансия ушастых.

– Мощный катализатор, – кивнул алхимик. – И эльфов можно понять!

– И вот мы сидим в странной пещере, куда пришли через скрытый телепорт шахматного парка Альгоры, – продолжил Бом.

– Парк Цветы Стратегии, – вставил Храбр. – Он же парк Тура. Скамейки, овальный фонтан, старушки и старички. Спокойное обычное место…

– Мы там были, – напомнил Бом и покосился на дальнюю сторону, где Док кругами ходил вокруг лежащего на камне пожелтевшего свитка.

Один из трофеев из сокровищницы Седри, выпрошенный Доком, буквально приворожил лекаря. Какое-то особое заклинание. Оно поглотило ум Дока, но по какой-то причине он еще не изучил его – значит, есть сложности.

– Пусть, – остановил я уже хотевшего рявкнуть полуорка. – Сам разберется.

– Сам… ему бы с демонессами в своей жизни разобраться! – рыкнул казначей. – Ладно… Так вот… и вот мы в тайном убежище с абсолютно мирным статусом. В каком-то, блин, тайнике Дэви Джонса… и видим здесь незаконченную картину с уходящей по цветочному полю парочкой. Видим деревянную священную лейку эльфов. Видим изображенного белого воина. И у меня назревает аж прямо матерный вопящий вопрос, обращенный к…

– Вообще не трогай его! – отрезал я, и Бом удивленно осекся, глянул на Орбита повнимательней и кивнул:

– М-да… че-то он прямо как заколдованный цветочки поливает и поливает… лейкой священной…

– Она настолько ценная? – без всякой жадности поинтересовался Храбр.

– Если принесешь ее во дворец эльфийского владыки и отдашь… с тобой не только их принцесса возляжет – да, та самая, что входит в ТОП красавиц Вальдиры, но и сам король тебе массажик плеч и пяток сделает. Тайные группы эльфов рыщут повсюду, чтобы найти хотя бы намек на местонахождение святыни Эльр’авы. А лейка тут – тюльпанчики поливает…

– Тише, – повторил я и, поняв, что Орб еще долго не очнется от своей странной и какой-то тоскливой медитации, кашлянул и окликнул его: – Орб! О-о-орб!

– А? – эльф повернулся ко мне, покачивающаяся в опущенной руке святая лейка изливала бесценную воду на камень.

– Кто она? – спросил я, указывая глазами на картину.

Эльф взглянул на картину, помолчал с полминуты и едва слышно произнес:

– Замра. Замра Реши-и-ительная.

– Хорошо. И где она?

– Уже нигде, – улыбка Орбита потускнела, в глазах плеснуло тоской. – Она уже нигде… и там, – его рука указала вниз, на мокрый камень под ногами. – Почти она… ждет меня…

Я понял все сразу.

– Шкатулка Мертвой Жизни? Где-то в Тантариалле…

– Да.

– Она была… как… ну ты понял, да? У нее была вторая цифровая душа, как и у твоей…

– Да-а-а…

– И она тоже ум… ну… ушла навсегда.

– Да.

– Понятно. А потом это случилось еще раз… уже во второй раз и здесь – в Вальдире?

– Да.

– Угу… хочешь поговорить, Орб?

– Нет…. Пока – не-е-ет, – покачал головой эльф. – Потом… как дойде-е-ем… да.