Поскрёбышев метнулся в приёмную, ну а мы начали уже нормальное общение. Сталин оказался на удивление опытным дознавателем, и как вести допрос, задавая правильные вопросы, он знал. Так что почти полчаса потратил, выясняя, откуда пошли слухи о нём с Поскрёбышевым и как они до меня дошли. Я честно сказал, что слышал их из первых уст, а Светлану видел несколько дней назад в Александровском саду. Это не была утка, я её действительно там видел, гуляла с подружками и сопровождением. Пусть проверяют. Я решил твёрдо слить её и делал это старательно. Будет она ещё мемуары об отце пакостливые писать!

Потом уже на меня перешли. Я описал, как был ранен, потерял память и учился всему заново, как из меня попёрла эта музыка. Начал писать стихи и мелодии к ним. Как мы жили до войны, как война началась и отца забрали на фронт. Как покинули деревню. Первая встреча с немцами, первая встреча с бандитами. Как я выкручивался, чтобы сохранить семью и себя. Подробно описывал, как стрелял, для доказательств предъявляя справки, выданные пограничниками. В общем, описал всё. Ну и как золото нашёл в бронетранспортёре. О ювелирке я, конечно, не рассказывал. Ещё чего, только слитки сдам, остальное оставлю на будущее. Ну и попросил товарища Сталина поспособствовать, чтобы эти средства, с золота, пустили на постройку и оснащение завода по производству автоматов для нашей армии. Они им действительно необходимы. Описал, как ночью диверсантов брал, Сталин посмеялся, когда я рассказал, как их выгонял голых к нашим бойцам и сдавал им на руки. Не удержался и поведал, как у меня пистолет отобрали. Тут хозяин нахмурился, но продолжал слушать с интересом, как мы наконец добрались до Москвы, как искали дом, как я торговал трофеями на рынке, потому что не хватало на покупку. Даже то, что повозку с телегой и лошадьми забрали на нужды армии, тоже рассказал. О баркасе сказал, всё равно ведь узнает. Только пожаловался, что придётся самому мотор искать, а следующим летом во время летних каникул приведу его в порядок и буду с дедом работать в порту. Как буксир мой баркас вполне пойдёт. Всё помощь. Сталин косился на мою морскую фуражку на голове и слегка улыбался своим мыслям.

Умел он слушать, это у него не отнять. Сильный человек, натуральный лидер, он мне очень понравился, и похоже, что я ему тоже. Если в первое время негатив был, всё же на его дочь бочку катил, то к концу общения этот негатив сошёл на нет. Тем более Поскрёбышев приходил, подтвердил, что Светлана в указанное время действительно гуляла по парку, и хотя до компетентных органов подобные крамольные слова Светланы не дошли, она могла их сказать, вполне в её духе. В виде шутки, например.

Ничего серьёзного мы не обсуждали. Хозяин кабинета позвонил в соответствующую службу и попросил принять от меня средства в виде слитков золота и направить соответствующий фонд для постройки завода по производству автоматов. Вот кроме этого мы действительно просто общались, и, похоже, Сталин знакомился со мной, таким обычным способом составлял мнение обо мне и, судя по тому, как он пригласил приходить в случае нужды, нужное впечатление я на него произвёл.

Всего я пробыл со Сталиным почти три часа, за это время в приёмной скопилось изрядно народу, поэтому, когда покинул кабинет, встретил заметное недовольство, направленное на меня во взглядах, а там ведь и генералы были.

– Саша, – окликнул меня Поскрёбышев и подтолкнул к краю стула бумажный пакет. Подойдя и заглянув в него, я расплылся в улыбке и искренне поблагодарил тёзку:

– Спасибо большое.

Молча кивнув, тот едва заметно улыбнулся и провёл ладонью по своей лысой голове.