Из дневника Составителя

10 июля 2013 года. Дача под Ишеевской горой. Второй день я робинзоню. Один, не считая редких соседей. Сегодня утром переписывал Записки Ивана Сергеевича Устюжанинова, потом, часа два, спасал своё новое приобретение – дачный домик на соседнем участке.

Этот домик манил меня давно – кладка красного старого кирпича (у меня к нему нежное отношение), рубероидная, но сложной конфигурации крыша. Густые заросли сливы и вишни. С хозяйкой, Тамарой Александровной, мы познакомились в конце 90-х, когда приобрели дачу возле речки Каменка. Перекинулись буквально парой фраз, а потом почему-то не общались и даже не встречались. Потом голоса на её участке и вовсе затихли. В какое-то лето, сезонов пять назад, у соседей было недолгое оживление (не рабочее, пикниковое, потом я узнал, что Тамара Александровна сдавала дачу в аренду какой-то молодой женщине), но и эти голоса затихли и больше не звучали. Дача погрузилась в глубокое молчание и лишь в часы полива из брошенного в кусты шланга журчала вода.

Эх, если бы мне пораньше – хотя бы годика на три – набраться решительности, и спросить у другого соседа домашний телефон Тамары Александровны! Говорят, что именно эти последние годы стали для дома роковыми: крыша во многих местах протекает, в главной комнате и бане потолок пропал. (Зрелище не для слабонервных). Не пощадила вода и каменную кладку: стена в пристроенной спальне (она из белого кирпича) поехала в сторону и грозит рухнуть…

24 апреля (7 мая) 1901 года. Началась массовая забастовка рабочих Обуховского сталелитейного завода в Санкт-Петербурге («Обуховская оборона»).

Март–апрель 1902 года. Массовые крестьянские волнения в Харьковской и Полтавской губерниях.

2 (15) апреля 1902 года. В Мариинском дворце С.-Петербурга 20-летним эсером С. Балмашевым смертельно ранен министр внутренних дел России Д.С. Сипягин.

1903 год. Рост забастовочного движения. В этом году бастуют 200 тысяч рабочих.

А.Н. Яковлев, учёный, политик:

– Разумеется, в том, что власть, государство, социальная организация в целом, держалась прежде всего на насилии, Россия не была одинокой. Трудно определить, была ли мера повседневного насилия в России всегда выше, чем в других странах, ибо никто не знает «норму» этой меры.

Но Россия безусловно оказалась уникальной по результатам многовековой эпохи насильственной истории. Например, по исследованиям историков, при Иване Грозном население России сократилось с 6 до 4 миллионов, при Петре Первом – с 16,5 до 14, при Сталине – ещё предстоит узнать.

Уникальной и тем, что сложились устойчивые и мощные государственные, социальные, психологические, духовные структуры, фактически закреплявшие господство насилия в жизни. Конечно же, это не вина России, но её беда и трагедия.

И во все времена – от самых первых летописных свидетельств и до нашего времени – шла отчаянная борьба за освобождение народа от насилия и угнетения.

Из дневника Составителя

11 июля 2013 года. Нас, детей 60–70-х годов учили так: народ в России очень долго угнетали и он, наконец, не выдержал – случились сразу три революции. Потом, в 1990-е, нам сумели внушить: это экстремисты-большевики подняли народ на революцию, чтобы с новой силой закабалить его.

О дореволюционном угнетении говорить стали мало, зато много – о сожженных барских усадьбах и о трагических судьбах дворянских семей. И если раньше в нашем детстве все в подавляющем большинстве были «за красных», то в 1990-х стало «модным трэндом» с вызовом заявить: «А я всегда был за белых!»

Как легко и быстро мы всё забыли и поверили в хорошую жизнь до революции! Как будто не было всей классической русской литературы, где на каждом шагу – стон и страдания народа. (И сжимающиеся кулаки – «Ну, придёт наше время!»).