Внутренний голос настойчиво велит вырвать у мужчины в клетчатой рубашке свой паспорт и поискать себе другую работу, но мой внутренний черт бунтует, ядовито обзывая трусливой задницей.

Я готова проглотить эти оскорбления, но по каким-то непонятным причинам молча наблюдаю за тем, как под крышкой сканера туда-сюда носится полоска зеленоватого света.

– Сама найдешь дорогу? – спрашивает Ирина, когда возвращаемся в коридор.

Мои мысли все еще в агонии, а перед глазами фигурирует лицо с тяжеловатым подбородком и карими глазами.

– Не уверена, – отвечаю, переминаясь с ноги на ногу.

– Вот дверь, – кивает мне за спину. – Вниз по лестнице, потом направо и еще раз направо, потом через склад по прямой. Ну, я побежала…

Разумеется, я ни одного слова не запомнила, поэтому потратила десять минут жизни на то, чтобы выбраться с этого проклятого склада.

Заводя машину, кошусь на большой эксклюзивный джип, уже не сомневаясь в том, кому он принадлежит. Здесь нет больше ни одного авто, которое своей выпендрежностью могло бы соперничать с этим.

Что ж, вкус у него отличный!

Всю дорогу до дома я нервирую окружающих меня водителей своей медленной ездой и тем, что торможу на светофорах еще до того, как загорается желтый.

Глядя перед собой, я пытаюсь не анализировать тот факт, что он меня узнал. Кажется, он узнал и в тот день, когда застукал нас с Владом.

Это ничего не значит.

Как и то, что придурок очень в моем вкусе. Сама не знаю, что меня так цепляет. Внешность или этот спокойный, рассудительный взгляд.

Это неважно.

В универе каждая собака, включая мою одноклассницу, знает, что у него есть девушка. Они встречаются ещё со школы, и у них все серьезно.

Очевидно, это любовь. А он просто «мистер совершенство», потому что в отличие от брата, не имеет все, что движется.

Уголки моих губ опускаются, но я трясу головой, чтобы прогнать из головы образ Дениса Фролова.

Въезжая во двор своего дома, я обнаруживаю там машину Влада. Она припаркована точно напротив моего подъезда, а водитель вышагивает вдоль нее с телефоном в руках.

Когда видит мой «Пежо», останавливается.

На нем стильная кожаная куртка, подбитая белым мехом, и чёрные джинсы, которые сидят потрясно.

Я удивлена настолько, что вот так с разбега не могу решить, рада этому или нет.

На его лице нет никаких отпечатков бурных выходных. Волосы в идеальном беспорядке отброшены со лба, взгляд полон раскаяния.

– Привет, малыш… – говорит виновато, когда оказываюсь рядом.

Я пытаюсь на него злиться, но в голове все еще болтается его брат. Вот что действительно меня злит. Меня влечёт к парню, у которого есть девушка. И судя по всему, любимая!

– Что ты тут делаешь? – оставляю между нами метр и поправляю висящую на плече сумку.

– Пфф… – взъерошив свои волосы, просовывает ладони в карманы. – Слушай… я облажался, – заглядывает мне в глаза как маленький потерявшийся мамонтенок. – Блин… – тихо смеется, продолжая смотреть мне в глаза. – Извини, малыш. Я пьяный был… я только вчера вечером эту фотку вообще увидел. Я почистил ленту…

– Жаль, я не могу почистить себе память, – смотрю на него и мне невесело. – Если тебе все равно с кем…

– Не все равно, – обрывает меня. – Слушай. Ты мне нравишься. Очень. Давай мириться…

– Влад, свободные отношения меня не интересуют, – говорю ему вкрадчиво. – Генитальный герпес тоже.

– Че? – запрокинув голову, он хохочет.

Я вижу, как по тротуару движется моя соседка. Теперь об этой встрече будет знать моя мать, а я не хочу это ни с кем обсуждать.

Когда он снова смотрит на меня, его голубые глаза горят.

Я чувствую, как загораются мои щеки.

– Я себя берегу, – сообщает. – Короче… я тоже против венерички. Давай так. У нас все серьезно. Я больше не лажаю, ты больше не злишься.