– Не жди меня, беги! Пусть Леша заводит машину. Я догоню! Если не успею, расскажешь маме, что произошло. Придёте за мной в участок. Глупо попасться обеим.

Лера, отпустив руку подруги, ускорилась и уже через несколько секунд исчезла за углом ЗАГС-а.

Майя, словно в стену, наткнулась на живую преграду. Высокий мужчина перекрыл путь к спасению.

Она попросила, не поднимая голову.

– Пропустите!

– Нет! Умеешь устроить скандал – отвечай! Любая ложь должна быть наказана! – безапелляционно громко сказанное ввело в ступор. Ненависть в словах удивила.

– Я сказала правду! – она не успела посмотреть, кто её ненавидит.

Крепкие руки схватили за плечи. Лицо вжалось в тонкий пиджак, на макушку давил подбородок.

– А я имею право в неё не поверить! – прозвучало над ухом.

Майя оправдывалась перед неизвестным, надеясь, что он отпустит:

– Вы можете проверить мои слова, если поспешите, пока всё не скрыли.

Он хмыкнул. Тон не верящего ни одному её слову человека:

– Мои люди уже делают это. Если окажется, как говоришь, изменю свое мнение, и ты будешь свободна!

Её грубо развернули к спешащим навстречу полицейским. Вырваться не получалось.

– Держи сучку, Клим! – крик жениха ударил по нервам. Большой мальчик жаловался обиженным голосом: – Она мне щеку разодрала до крови! Чуть глаз не выцарапала. Сейчас подъедет полиция.

Нечаянные свидетели происходящего начали выкрикивать ругательства, поддерживая брошенную невесту.

– Отпусти её!

– В чём она виновата!

– У кого власть тот и прав?

Легче не стало. Тот, кто держал безвольное тело, не поддавался влиянию. Властные нотки в голосе. Мужчина явно привык считать себя правым.

– Полиция разберётся! – он отступил на шаг, оттаскивая пленённую жертву от края бордюра. – Я не позволю расстраивать мать и клеветать на брата!

Майя дернулась. Брат Ильи? Тот самый, которым восхищался Лёша? Человек, что сам себя сделал? Теперь понятно, каким образом. Начинал надзирателем?

Протест с новой силой назревал в душе пленницы.

Родителей расстраивать он не хочет, а кто подумает о её маме? Как жить с позором единственной дочери?

Новая попытка вырваться не увенчалась успехом. Даже посмотреть в глаза родственника подонка не получалось.

– Решили меня посадить? А кто тогда выплатит кредит, что я взяла на свадьбу? Отдать обещал Илья, но придётся моей маме?

Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Почему не подумала раньше о таком развитие скандала? Мама права. Мэр не простит прилюдного позора. Губы дрожали, когда задавала вопрос:

– Я должна ответить за подлость, что совершила со мной ваша семья?

Рычание в ухо от не менее рассерженного человека:

– Сказал – разберусь!

Ярость, бессилие, злоба. Всё снова вернулось, накрывая разум чёрной пеленой. Голова металась по груди невидимого врага. Запах дорогого парфюма, виски, раздражал ноздри.

– Отпустите!

В ответ тишина.

Она представляла холёное, красивое лицо гада, наверняка похожего на Илью.

Оставалось разглядывать то, что в зоне видимости. Длинные крепкие пальцы, что больно сжимали плечи, тщательно отманикюрены. Манжеты светлой рубашки торчали из рукавов тёмно-серого в тонкую клетку костюма. Платиновые запонки с чёрным камнем в петлицах вместо пуговиц. Платиновый браслет брендовых часов.

От незнакомца веяло большим достатком и властью.

Майя громко втянула воздух.

– Деньги к деньгам? – вырвалось вслух.

Высокомерное:

– Что?

В этот раз промолчала она, варясь в мыслях: «Мама права. Не пара я Осипову. Никогда не позволили бы родственники ему жениться на бесприданнице!»

Обидная правда рвала душу. Одним всё, другим ничего? Хотелось кричать от удручающей несправедливости. Ледяные щупальца от живота расползались по венам. Холодная пустота. Ощущение словно второй раз её предали.