Доброе утро! – поприветствовал он вчерашнюю знакомую.

Не знаю, не поняла ещё. – Взвинченная разговором Маша была явно не в духе. -А подслушивать неприлично, ты знаешь об этом?

Я и не подслушивал. Но говорили вы громко, поэтому я слышал.

Ну, а ты что думаешь по этому поводу? – упёрла она руки в бока и явно забыла куда направлялась до этого.

Я думаю – это иррационально. Но… – он прикусил язык на полуслове, чуть не ляпнув, что если это так же приятно, как вчерашнее рукопожатие, то может быть.

Что «но»? Договаривай!

Но нам их не понять, мы же не психологи, это они изучают особенности мозга. – Выкрутился он из ситуации.

Я так и думала! – Маша поняла, что он плавно отходит от темы разговора. – Как они хотят рожать от таких?.. – она смаковала слова на языке, но вслух не произнесла ни одного, – да ещё и бесплатно. Тьфу! – и продолжила свой путь.

Владимир больше не выходил постоять в коридоре до конца пути, чтоб больше не пересекаться с этой вздорной девушкой. Но его рука до сих пор помнила тепло и мягкость её ладони. И это ощущение не давало ему покоя.

**************

Краснодар встретил неизменным солнцем и духотой. Браслет известил, что бот № 1118 ожидает его на стоянке. Не дожидаясь пока соседнее купе соберётся и выйдет в тамбур, Владимир уже подошёл к двери и стоял одним из первых на выход. Не хотелось больше встречаться с Машей. Таких смешанных чувств он ещё не ощущал в своей жизни.

Центр Детства встретил нового сотрудника радушно, сам директор вышел встречать молодое пополнение, но Владимира, кроме него, вышел лично приветствовать зав лаборатории, заслуженный генетик, профессор, на чьих трудах учились все педагоги, медики и биоинженеры страны. Это была огромная честь! После приветственного слова директора о важности каждого в деле рождения и воспитания молодого поколения, на кафедру вышел сам профессор Рожновский и лично пригласил Владимира Константиновича подняться на трибуну, чтоб показать всем своего преемника. Эта новость была шоком для самого Владимира. Он понимал, что должность на которую его пригласили важная и ответственная, но чтоб при всех его назвал преемником сам Рожновский!.. Такой груз ответственности его пугал. Но дело сделано, слова сказаны, а значит надо держать планку высокого доверия. Пока Володя шёл к трибуне, где-то в глубине его сознания колыхнулась мысль «Ну что, Маша, как тебе «такие»?» Профессор оказался довольно высокого роста и несмотря на заслуженные звания, выглядел молодым. Лет сорока, не больше. Он пожал руку Владимиру, сказав несколько слов о его достижениях в освоении наук, победах во многих олимпиадах по генетике и биоинженерии для остальной публики, чем окончательно смутил парня.

Лаборатория, как оказалось, занимает целое здание в комплексе, это несколько этажей из бетона и стекла, плюс в соседнем крыле расположилось общежитие, в котором проживали несемейные труженики лаборатории, для семейных на территории комплекса был построен мини городок из двух-трёхэтажных домиков, вдоль которых тянулась аллея из кипарисов и розовых кустов со скамейками и несколькими фонтанами. Все эти виды открывались из окна кабинета Владимира Константиновича, как его теперь все обязаны называть. Ему это показалось забавным, а виды завораживающими. В целом он был доволен тем, как распорядилась судьба.

Когда утром его будильник прозвонил, он с удовольствием встал и посмотрел в окно, прошёл на кухню, взял в автомате свой завтрак, позавтракал, умылся, оделся, но до начала смены у него ещё осталось полчаса. Он решил посвятить их прогулке, тем более, запах чайных роз так и манил выйти на аллею и свежий, ещё не разогретый солнцем, воздух это желание удваивал. Решено – сделано! Валидатор пикнул и автомат открыл стеклянные двери на улицу. Свежий утренний воздух приятно освежил кожу на лице, запах роз сводил с ума. Щурясь, как майский кот, Владимир пошёл вдоль скамеек, ещё пустых в это время суток, вдыхая аромат, наслаждаясь утренней прохладой и дошёл до первого из фонтанов. Тот однотонно журчал и порывы ветерка доносили мелкие капли до утреннего экскурсанта. Мраморные резные украшения и вазоны фонтана выглядели изящно и словно сами плыли вместе с водой. Обходя и любуясь этим произведением Володя почувствовал вибрацию браслета. «Неужели я опаздываю?!» – мелькнула мысль, он взглянул на дисплей, но тот показывал надпись, что дальше ему идти нельзя. Посмотрев со своего места на следующий фонтан, самый большой из композиции, он вздохнул и направился неспеша в обратный путь.