— Привет, — тихо поздоровался Дима и закрыл за собой дверь. — Что произошло с Сашкой?

Алена молчала.

Дима подошел к постели, нагнулся и развернул девушку к себе.

От увиденного он упал на кресло и ошарашенно уставился на нее: на лице были кровавые полоски, а на месте бородавки — большой, квадратный пластырь, который сочился от крови. Он стал судорожно размышлять, что могло с ней случиться, потом до него дошло, что ее кто-то избил, потому что на шее и на руках были синяки и ссадины. Он до боли сжал кулаки и сквозь шум в ушах, который нарастал, прорычал:

— Кто? Это? Сделал?

По ее щекам полились слезы:

— Это в поликлинике случилось. Какая-то ненормальная женщина накинулась на Сашку, я его полезла защищать, а она меня побила.

Дима нахмурился, он отказывался верить ее словам.

— Она своими когтями… с корнем оторвала мою родинку, — Алена говорила очень тихо, — я, наверное, скоро умру.

Она как-то обреченно посмотрела на него и попыталась улыбнуться, но потом опять задрожала, и из глаз полился дождь.

— Ш-ш-ш-ш-ш, — он уже поверил ей, — все будет хорошо. Все будет хорошо. Давай, ложись, я все решу.

Он уложил ее на подушку, накрыл одеялом и дотронулся до мягких волос.

— Ложись. Вот так, умница. Я сейчас. Приду.

Сашка все еще находился в гостиной и, кажется, ждал Диму. В детской комнате мальчишки строили башню из конструктора, был слышен их разговор.

На ватных ногах, пытаясь унять дрожь, Дима побрел сначала к столу, потом к мойке, взял из буфета стакан, набрал воды и выпил залпом, разлив на себя половину. Потом налил еще и уже чуть медленнее осушил его.

Пододвинув стул к Сашке, он присел и опустил голову.

— Кто эта женщина, вы запомнили?

— Конечно, нет, — тихо ответил мальчик, — когда у Алены кровь полилась, к ней все врачи сбежались, и посетители убежали. Нас отвели в смотровую.

Он замолчал, сжал кулаки и продолжил:

— Наверное, ее можно найти. Только зачем она тебе?

— А зачем вас вообще понесло в эту поликлинику? — возмущенно спросил Дима.

Мальчик сжимал кулаки, хмурил брови, но молчал.

— Что произошло? Зачем вы пошли в поликлинику? — повторил вопрос Дима.

— Алена собрала деньги на операцию, нам нужно было направление.

Дима ошарашенно посмотрел на Сашку:

— Какие деньги? Какая операция?

— Операция мне. Чтобы я смог ходить…

— У тебя есть шанс встать на ноги?

Мальчик неуверенно кивнул, а Дима не хотел верить его словам.

— Почему Алена мне об этом не сообщила?

— Она не возьмет у тебя деньги.

Дима резко вскочил и нервно зашагал по комнате.

— Ах, ну да, мы же гордые, независимые, - он подошел к мойке, налил себе еще один стакан воды и быстро осушил его. — Хорошо хоть в квартире этой согласилась жить, а не в подвале.

— Она умрет, да? — вдруг спросил мальчик и заплакал.

Дима сел рядом и накрыл его кулачки своими ладонями:

— Конечно, нет. Это просто рана, она очень быстро заживет.

Сашка замотал головой:

— Нет, это папиллома. У ее бабушки была точно такая, и ей тоже ее кто-то разодрал. Она умерла через два года, ей было всего тридцать.

Дима насупился:

— Бред. Ну ты что! От родинок сейчас никто не умирает. Прекрати даже представлять себе это!

Но мальчик, не останавливаясь, мотал головой.

— Так, все, успокойся. Мы завтра утром поедем к моему знакомому профессору хирургу. Хорошо? Поедешь с нами, договорились? — и уже тише, как будто для себя, добавил: — Если делать операцию, то точно не здесь.

Дима зашел к Алене в комнату. Она так же лежала, свернувшись клубочком. Он присел на кресло рядом, протянул руку, чтобы погладить, но потом резко убрал, боясь испугать:

— Отмени на завтра всю свою работу, я приду за вами, и мы поедем к моему врачу. Он знаменитый профессор, посмотрит и тебя, и Сашку. Потом решим, что делать. Хорошо?