— Да, Я буду решать, но основываясь на твоих пожеланиях. Я хочу, чтобы вам было хорошо тут, чтобы вы чувствовали себя счастливыми. Ты можешь мне сказать, нашла ты общий язык с ней или нет?

— Дима, — она жалобно посмотрела на него, — пожалуйста, можно я сама буду тут вести хозяйство. Дай мне шанс, я буду все убирать…

Она с такой горечью это говорила, что он отвел взгляд и перебил:

— Хорошо, поступай как считаешь нужным, главное, помни, что я вам не враг. Я сделаю для вас, что попросите, потому что хочу, чтобы вам было тут уютно. Расставляй мебель и меняй, как тебе вздумается. Это твоя квартира, а не моя.

Он резко встал и вышел из ее комнаты.

Утром, умывшись, Дима включил монитор и увидел, что Алена бегает по квартире: то в детскую, то на кухню. Она вскипятила воду, дрожащими руками налила чай, из холодильника вытащила банку с вареньем, вроде как малиновым, бухнула в чашку полбанки и побежала опять в детскую.

Дима догадался, что кто-то заболел. В гостиную пришли мальчишки, Алена им подала еду, собранную на скорую руку, а сама опять убежала.

Дима понял, что заболел Сашка. И его всего как будто током пронзило: это он вчера застудил мальчика, и он виноват.

Накинув пальто и обувшись, он решительно пошел поговорить с Аленой.

Она не ожидала его увидеть утром. Ее волосы были растрепаны и выбивались из гульки, глаза уставшие, скорей всего, не спала всю ночь. На лице читался испуг.

— Что-то случилось? — спросил Дима.

Она много раз покивала, в глазах появились слезы:

— Сашка заболел. Не могу температуру сбить.

Он бросил пальто на вешалку, по дороге потрепал волосы близнецам, которые все понимали и даже не просились играть, и направился в детскую.

Сашка лежал на кровати и тяжело дышал. Увидев Диму, он слабо улыбнулся.

Дима достал мобильник:

— Дав, срочно привези врача ко мне в квартиру, Сашка заболел.

А сам присел на кровать мальчика и взял его за руку.

Алена убежала на кухню, а Сашка пожал Диме руку и прошептал:

— Ты не бойся, я тебя никогда не выдам.

Диме вскочил и стал метаться по комнате. Ему было страшно. Но не из-за того, что Сашка мог выдать его, а потому что он был причиной болезни.

— Сейчас, сейчас приедет доктор, потерпи немного, пожалуйста.

Пришедший врач осмотрел Сашку и приказал:

— Быстро в больницу. Скорей всего, пневмония, необходимо сделать снимок. Мальчик слабый, могут быть большие осложнения.

Невозможно описать, как себя чувствовал Дима. Он просто хотел сдохнуть. Прямо сейчас, чтобы не решать эти проблемы, чтобы не видеть бледное лицо Сашки и испуганные глаза Алены. Но он не мог. Кто кашу заварил, тот просто обязан ее расхлебывать.

Давид остался с близнецами дома, а Алена поехала в больницу вместе с Димой.

Пневмония подтвердилась, Сашку положили в отдельную палату и сразу приняли экстренные меры. Родителей пока не впускали.

Дима мерил коридор нервными шагами: пять сюда, пять обратно — и бросал взгляды на Алену, которая сидела возле палаты. Она смотрела в пол, беззвучно роняя на юбку крупные слезы. Его сердце разрывалось от сострадания и того, что он натворил. Да, хотел как лучше. И сделал лучше. Только до этого сделал плохо. И после этого тоже. Он не выдержал и подошел к ней:

— Пожалуйста, — он произнес это тихо и как-то нежно, — не могу видеть твоих слез. Все будет хорошо. Просто верь мне.

Она замерла и понимающе кивнула. И капли перестали капать. Она немного расслабилась и даже дышать стала чуть спокойней.

Из палаты вышел врач и сообщил, что температуру сбили и сейчас осталось снять воспаление капельницами и антибиотиками. Он уверял, что все обойдется.

Алена решила остаться с сыном на ночь в больнице: села рядом и взяла его за руку. Она рассматривала его ладонь, целовала тонкие детские пальцы, гладила светлые непослушные волосы, дотрагивалась пальцем до закрытых век. И слезы текли по ее лицу, не останавливаясь. Она вспоминала, как познакомилась с ним и как вообще оказалась в Москве.