«Все-таки неплохо, когда планетой управляют женщины», — думаю я, сидя на мягком розовом диванчике. Проходит достаточно много времени, прежде чем я понимаю, почему ко мне никто не спешит: впереди ярко светится табличка, на которой написано, что у женщин «час медитации». Дело в том, что основная часть объявления написана на местном наречии, которое снизу продублировано всеобщим языком.

Хотела бы я посмотреть, как он проходит.

Выбираюсь из здания, намереваясь обойти администрацию кругом, как вдруг вздрагивает мой коммуникатор. Сообщение от Дорна. Я бы рада была сейчас снять с руки коммуникатор и запустить его в пруд, но увы. Дорн — моя единственная ниточка, которая еще дает возможность надеяться на то, что меня не рассекретят и не устранят.

«Твоя заявка принята. Я напряг все свои связи. Денег хватит на двоих. Мне гарантировали, что они будут стараться, я буду проверять».

Фыркаю. Что это еще за шпионские игры?

Ярко светится точка на коммуникаторе. Как бы то ни было, но ссориться с Дорном я не хочу. По дороге мне приходят новые инструкции: надеть глубокий капюшон и укутаться в плащ. Понять никак не могу, куда именно я собираюсь. Навестить местный аналог мафии? Но — смотрю по сторонам — это же солнечная и счастливая планета!

На входе, однако, у меня спрашивают полный перечень документов и разве что не раздевают до трусов. Мне удается пройти невероятно утомительную процедуру регистрации на аукцион, в конце меня, еще как будто издеваясь, поздравляют с тем, что мне удалось невероятное: попасть в квоту.

Затемненный холл попросту забит до отказа, в какой-то момент я начинаю подозревать, что сотрудницы городской ратуши заняты вовсе не часом медитации, потому что нет-нет да замечаю знакомую мне уже по процедуре регистрации форму государственных клерков, тщательно спрятанную под плащами.

Наконец звучит гонг, и девушки выстраиваются в очередь к дверям.

Вот тут-то и я получаю свою регистрацию.

«Бракованные мужчины»! Что все это может значить?

— Простите, — обращаюсь к суровой девушке, затянутой в абсолютно белый идеально сидящий на ее фигуре скафандр, к которой меня проводили специально, так как с моей квотой возникли какие-то заминки. — Не поясните, что это такое?

— Вы здесь случайно? — выдает та после небольшого расспроса. — Вот везение! Я подавала заявку десять оборотов подряд, и все бестолку, пока я не отчаялась!

— Кхм… — Немного отступаю. — Я из потомков колонистов. Я на планете не так давно.

— Любая свободная гражданка вольна заключить союз по любви с любым количеством мужчин, если те этого пожелают.

Не могу сказать, что это новая для меня информация, но слышать о таком лично — это сродни удара по голове пыльным мешком. Мне еще приспосабливаться и приспосабливаться к этой своеобразной цивилизации.

— Хорошо, а что не так с бракованными? — Верчу свой пропуск в руке.

В этот момент я замираю, потому что за спиной охранницы как раз приоткрывается дверь и я вижу, как на огромном экране за ее спиной демонстрируют профиль Айта. На нем нет ни единого предмета одежды. Идеальный рельеф его мышц так соблазнительно подсвечен софитами.

Мое сердце пропускает удар.

Не может быть!

Мне вдруг становится ясно, отчего Айт говорил, что перестанет собой распоряжаться.

— Бракованные утратили доверие, и это доказано судом. Любая женщина может взять их на поруки…

Мое сердце почему-то замирает. Интересно, что Дорн знал о том, куда собирается меня отправить?

— Те деньги, которые будут заплачены за них, пойдут на возмещение ущерба.

Я понимаю, что прикусила ноготь на указательном пальце.

Так получается, что Айт… он кого-то предал?