– Какой бы ни был повод, нельзя решать спор таким спосо…

Лёва дернулся, и Лира узнала в этом нервном движении маму, когда она проявляла нетерпение.

– Избавь меня от морали. Некоторые люди – кинестетики, и понимают только если дашь им в ро…

– Давай договоримся: ты перестаешь сыпать мемами, а я – прописными истинами. В чем ты прав?

– В том, что он высокомерный ушлепок, у которого нет ничего, кроме папкиных денег. Все учителя терпят и тянут, потому что его отец сделал полный ремонт в спортзале. Миллионы, если хочешь знать, – стены, окна, новые кондиционеры и всякое, типа новых козел и канатов. А шкафчики в раздевалках так и не поставили.

Подросток немного помялся, жуя губы, его лицо стало того же цвета, что и распухший нос.

– Моего друга гнобят за то, что он беден и не склонен к точным наукам. У нас был тест по профилированию, и они сперли результаты. Там сказано, что Ростик может стать хорошим исполнителем. Это полная лажа, опросник устаревший, но эти мажоры ходили за ним и дразнили, что он будет работать секретаршей. Моей секретаршей. Я не выдержал.

Брат задумчиво рассматривал футболку, в которую собирался переодеться. Затем отбросил ее и содрал с плечиков чистую рубашку.

– Неприятно, но своим поступком ты вряд ли помог другу. Он должен сам за себя постоять.

– Они надолго запомнят, что, если доставать слабых, то можно и по морде получить.

– Вовремя ты о морде… кто бил тебя, если Павлика ты отправил в нокаут?

– Говорил же: его шестерка.

– Покажи правую руку, – потребовала Лира, ругая себя, что не сделала этого раньше. Увидев покрасневшие костяшки, бросилась на кухню, выскребать лед из морозилки. Она всегда держала его на случай, если придется реанимировать ноги.

Перед уходом на урок высказала то, чего опасалась:

– Дай слово, что останешься дома, а не отправишься вершить справедливость, Робин Гуд.

Лёва закатил глаза, словно она приняла его за полного идиота.

– Кстати, с боевым крещением, попечитель!

– Звучит как обещание новых приключений.

– Всего-то осталось четырнадцать месяцев жары, – добавил брат, намекая, что скоро ему исполнится семнадцать и что скучать им не придется.

* * *

Занятие кончилось около восьми вечера. Ученики и преподаватель постепенно привыкали друг к другу, и Лира уже не воспринимала эту работу как повинность. Однако она все больше думала о том, что хочет поскорее натянуть кислотный парик и потеряться в ритме, выбросив из головы все тревоги.

В телефоне обнаружились два пропущенных звонка и одно сообщение от того же неизвестного номера.

«Здравствуйте, Лира. Развлекательный клуб “Большое яблоко” ищет хореографа для уникального проекта. Если вы еще в поиске работы, перезвоните. Менеджер Эдуард».

Назначив встречу через полчаса, она привела себя в порядок, хваля свою запасливость: свежая футболка и сухой шампунь никогда не бывают лишними.

«Буду позже, возникло срочное дело. Ты как?»

«Я сплю. Предохраняйся».

Слишком радостная, чтобы беситься на хамство подростка, Лира вприпрыжку помчалась к выходу. Ночной охранник выпустил девушку и с усталым видом закрылся изнутри. Вечно эти творческие козочки задерживаются допоздна, репетируя свои воздушные партии.

По пути в клуб она спохватилась, что ничего не знает о его хозяевах. Где-то за ворохом эмоций пробился голос совести: нехорошо ехать на собеседование в другое заведение, когда есть договоренность с «Денимом». Но очень уж хотелось узнать, что там за предложение.

Браузер в телефоне бесконечно долго грузился. Значок интернета показывал грустный «edge» и не думал превращаться в бодрый «3g». Айфон полетел в сумку, а вслед ему – проклятия в адрес оператора, больше озабоченного ребрендингом, чем качеством покрытия.