Это удивительно, но он и не знал, что его лес так разросся за десять лет, в течение которых он ни разу не был в родовом имении. Столичная жизнь полностью поглотила его, и теперь он не узнавал свою родную землю. Маркиз Бристол сдвинул брови, изумляясь тому, как он был беспечен все эти годы. После смерти отца, ушедшего из жизни три года назад, мать маркиза леди Маргарет и младшая сестра Джанет перебрались к нему в Лондон в городской дом, а замок Бристол-Касл остался без хозяйского глаза. Чтобы поправить свои дела, Оскар был намерен заняться торговлей лесом.

Строительство кораблей в Англии на высшем уровне, а тут лиственниц и дубов – как песка морского. Да и угодьями уже пора самому заняться. Решено: он осядет здесь, если только приедет к нему Гортензия-Беатрис.

Маркиз Бристол вдруг спохватился: «Черт побери, да о чем это я?!» Слава богу, что никто не читает его мысли, иначе стыда не оберешься. Впрочем, он вряд ли когда-нибудь увидит свою жену-крестьянку. Ей не хватит ума предъявить ему свои права.

Однако ее нежная алебастровая кожа, совершенно несвойственная крестьянке, донельзя смущает его, вырисовывая из памяти сцену их брачной ночи. Правда, припомнив ужас в глазах жены после того, как он штурмом взял ее, Оскару сделалось дурно. Должно быть, он был с ней по-скотски груб, мелькнуло у него в голове. Господь свидетель, как он хочет вернуть те краткие мгновения и повторить все сначала. Только по-иному, вложив в эти мгновения всю свою нежность и неукротимую страсть. Прежде женщины никогда не жаловались на то, что он плохой любовник. Наоборот, разделив однажды с ним постель, они уже не могли отказаться от него и сами гонялись за ним.

Лорд Оскар Ландор, маркиз Бристол невольно вздохнул, вспомнив аромат огненно-рыжих волос, а вкус губ Гортензии-Беатрис он до сих пор хранит на своих губах. И ему никогда не забыть ее серебристо-серые необыкновенные глаза, с укором взиравшие на него. К удивлению, маркиз так и не услышал ее голоса: она не проронила ни слова с момента их встречи и до прощального поцелуя, которым Оскар с усмешкой наградил свою благоверную после недолгого исполнения супружеской обязанности. Покинув избранницу среди ночи, маркиз возглавил кавалькаду. И всадники бешено умчались прочь от этого проклятого городка.

Оскар в очередной раз тяжело вздохнул и вдруг разозлился на себя. Проклятие! Кажется, еще недавно он был свободен от всяких мыслей. Его раньше никогда не волновала всерьез ни одна женщина, о которой он мог бы столько думать. А жена-крестьянка просто не идет у него из головы. Вот уже как два месяца он болен собственной женой и на других женщин ему наплевать.

Маркиз Бристол снова и снова думал о Гортензии-Беатрис. Он отлично помнил, что в ту ночь его больше всего смутил жасминовый запах ее волос. Значит, она частенько пользуется душистым мылом, что было невероятно странно для крестьянки. Да и аромат чудесной кожи, не сравнимый ни с чем, он никак не мог объяснить себе. А как были сладостны губы цвета граната! Однако больше всего поразили его руки жены-крестьянки. Они вовсе не походили на руки труженицы. Это были необычайно белые холеные руки, руки леди.

«Черт побери, – выругался Оскар. – Наверное, я выдаю желаемое за действительное. Впрочем, руки как руки. Судя по всему, я с пьянки принял их за руки леди. А вдруг она и в самом деле окажется переодетой леди? Тогда зачем был нужен такой маскарад? Скорее всего, я никогда не узнаю об этом».

Маркиз Бристол, предаваясь воспоминаниям, совершенно не заметил, как кончились заросли. Но как только он отвлекся от дум, перед его взором открылась цветущая долина с маячившей на горизонте цепью холмов. В один миг он направил туда коня. Дневной диск отбрасывал на всадника огненно-золотистые лучи, а встречный ветер развевал его длинные волосы черного цвета, ниспадавшие на плечи из-под черной треуголки. Он давно отказался от парика, предпочитая естественные волосы, хотя в высшем свете вовсе не одобряли такое новшество.