Лорд Ирвин был мрачен и честил непогоду, спутавшую все его карты. Он опасался, что если они так и будут постоянно застревать в пути, то могут вообще не застать маркиза в его родовом замке. Лорд Джек Нейлор из Лондона предупреждал в своем письме, что Оскар не собирается долго задерживаться там. До невозможности расстроенный, что поездка откладывается на неопределенное время, Томас Ирвин заглушал свою злость за кружкой сидра. Он сидел за одним из столов гостиницы, куда валом валили посетители.

В общем, эта вынужденная задержка дала Гортензии-Беатрис возможность свыкнуться с мыслью о неизбежности судьбы, отчего страх перед встречей с мужем стал у нее понемногу отступать. Тем не менее она решила, что если он снова захочет ее, то ему придется хорошенько постараться, чтобы угодить ей. Только тогда она пустит его в свою постель. Иначе маркиз рискует остаток своей жизни провести как аскет. Это она твердо обещает ему.

Когда занялся новый день, утренняя заря которого окрасила восток, путешественники выехали из Вустера. Дорога круто сворачивала к западу и шла вдоль широкой лесной полосы, окружавшей ее с двух сторон. Земля была твердой (очевидно, тут не было дождя) – и небольшой кортеж быстро удалялся от города.

К вечеру ландшафт резко изменился. Перед взором путников открылась холмистая равнина, которая тянулась до самого горизонта. Лошади неслись галопом по утрамбованной дороге. Небо было безоблачным. Дул порывистый ветер. В воздухе стоял запах трав, росших на равнине.

Гортензия-Беатрис откинулась на мягкие подушки. В один миг мысли роем закружились у нее в голове. Дорога все ближе и ближе продвигала ее к супругу, о котором она сейчас не хотела думать. Хотя юная леди ничего не знала о своем супруге, тем не менее он вовсе не вызывал у нее жгучего любопытства. Явно ему удалось той ночью заранее убить в ней всякий к нему интерес.

Ночью они миновали небольшое селение, а утром экипаж, двигавшийся с эскортом, снова продолжил свой маршрут, взяв прежнее направление. Теперь погода благоприятствовала путешественникам. Над ними сияло безоблачное небо, где царствовало дневное светило, пронизывая землю жаркими лучами.

В пути небольшой кортеж сделал еще две остановки в просторных деревенских гостиницах, где женщинам удалось отдохнуть. От непрерывной тряски и пыли, казалось въевшейся в кожу, им стало дурно в дороге. Когда же после четырехдневного путешествия раздался стук колес по мостовой Херефорда, Гортензия-Беатрис, не в силах больше терпеть муки, потребовала себе ванну в одной из городских гостиниц, куда они завернули. Правда, ее желание было удовлетворено только после настойчивых требований.

Сидя в лохани, юная леди наслаждалась купанием, когда Дейзи Кларк неожиданно выпалила:

– Вы правильно сделали, что потребовали ванну, миледи, иначе вы бы мало чем отличались от той крестьянки, которую наверняка запомнил ваш супруг.

– В самом деле? – ее бровь взлетела вверх.

– Именно, – донеслось в ответ. – А вам надо произвести на супруга благоприятное впечатление.

– Думаю, этого вовсе не обязательно, – сухо отрезала Гортензия-Беатрис, хмуря темные брови. – Ведь я не на ярмарке невест. Мы с маркизом уже состоим в браке. Не забывай об этом, Дейзи.

– Тем более, – возразила горничная. – Полагаю, для счастливой супружеской жизни первое впечатление будет решающим.

– Ну и пусть! – строптиво заявила юная леди. – Я не хочу нравиться ему.

– Вы сильно удивляете меня, миледи, – только и сказала в ответ Дейзи Кларк, помогая госпоже одеться.

Позже, расчесывая ее длинные волосы, сверкавшие подобно красному пламени, горничная с улыбкой выпалила: