То же мы находим и в других постановлениях, которые являются следствием отношения к жене как к имуществу. Я думаю, что если бы взаимоотношения основывались на взаимной любви, то подобных законов никогда бы не было. Ибо предать смерти можно только вещь, которой ты больше не можешь воспользоваться, но никак не человека, которого ты любишь, даже если он изменил. Вспомните, например, Иосифа, мужа Марии, который «праведен сый и не хотя Ея обличити, восхоте тай пустити Ю» (Мф 1:19).

Вопросы хранения супружеской верности и девства до женитьбы обсуждаются в 22 главе книги Второзакония. Мы видим, что за потерю девства до свадьбы жену побивали камнями, а к мужу такого требования нет. Жену за измену побивали камнями, а вопрос измены мужа жене вообще не рассматривается. Мужчина наказывается только если он «войдет» к замужней и его поймают, так как он посягнул на собственность ближнего своего, «так как он опорочил жену ближнего своего» (Втор 22:24), или «ибо это то же, как если бы кто восстал на ближнего своего и убил его» (Втор 22:26). Т. е. жена побивается камнями как собственность, которой более нельзя пользоваться из-за её «осквернения», а муж – только если он посягнул на ту собственность, которая принадлежит другому. Более того, если, как я сказал, жену за одну лишь потерю девства официально побивали камнями всем народом, то мужу, напротив, можно было написать упоминаемое саддукеями в споре со Христом разводное письмо, и не только при этом остаться в живых, но и ещё взять другую жену. Вообще, «супружеская верность в Ветхом Завете безусловно, предписывалась только жене»…59

«Если кто возьмёт жену и сделается её мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит её из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет и выйдет за другого мужа, но и сей последний муж возненавидит её и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит её из дома своего, или умрёт сей последний муж её, взявший её себе в жену, то не может первый муж, отпустивший её, опять взять её себе в жену, после того как она осквернена, ибо сие есть мерзость пред Господом» (Втор 24:1-4)…

Напомню, что Господь так прокомментировал это постановление.

«Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Мф 19:8).

Сравните ситуацию с женой.

«Если кто возьмёт жену, и войдет к ней, и возненавидит её, и будет возводить на неё порочные дела, и пустит о ней худую молву, и скажет: я взял сию жену, и вошёл к ней, и не нашёл у неё девства… Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца её, и жители города её побьют её камнями до смерти, ибо она сделала срамное дело среди Израиля» (Втор 22:13-21)…

В книге Судей описана одна очень неприятная история, которая, с одной стороны показывает нам нравы того времени, а с другой – общее отношение к ним. Действия народа соответствуют вышеизложенным законам. Дух Святой, видимо, подвигнул вписать в святую Книгу книг и такие вот тоже непристойности с той, вероятно, целью, дабы впоследствии слова пророков или Христа, направленные против подобных вещей, были нами правильно поняты. Я не буду выписывать всё это полностью, ограничившись лишь ключевыми моментами.

«И повернули они туда, чтобы пойти ночевать в Гиве. И пришёл он и сел на улице в городе; но никто не приглашал их в дом для ночлега. И вот, идёт один старик с работы своей с поля вечером; он родом был с горы Ефремовой и жил в Гиве. Жители же места сего были сыны Вениаминовы. Он, подняв глаза свои, увидел прохожего на улице городской. И сказал старик: куда идёшь? и откуда ты пришёл? Он сказал ему: мы идём из Вифлеема Иудейского к горе Ефремовой, откуда я; я ходил в Вифлеем Иудейский, а теперь иду к дому Господа; и никто не приглашает меня в дом; у нас есть солома и корм для ослов наших; также хлеб и вино для меня и для рабы твоей и для сего слуги есть у рабов твоих; ни в чём нет недостатка. Старик сказал ему: будь спокоен: весь недостаток на мне, только не ночуй на улице. И ввёл его в дом свой и дал корму ослам его, а сами они омыли ноги свои и ели и пили. Тогда как они развеселили сердца свои, вот, жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери и говорили старику, хозяину (владельцу) дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его. Хозяин дома вышел к ним и сказал им: нет, братья мои, не делайте зла, когда человек сей вошёл в дом мой, не делайте этого безумия; вот у меня девица, и у него наложница, выведу я их, смирите их и делайте с ними, что вам угодно; а с человеком сим не делайте этого безумия. Но они не хотели слушать его. Тогда муж взял свою наложницу и вывел к ним на улицу. Они познали её, и ругались над нею всю ночь до утра. И отпустили её при появлении зари. И пришла женщина пред появлением зари, и упала у дверей дома того человека, у которого был господин её, и лежала до света. Господин её встал поутру, отворил двери дома и вышел, чтоб идти в путь свой: и вот, наложница его лежит у дверей дома, и руки её на пороге. Он сказал ей: вставай, пойдем. Но ответа не было, потому что она умерла»