Я поплелась в указанном направлении. С каждым шагом остатки утреннего хорошего настроения улетучивались, и в сердце разрасталась ноющая тревога. Вот опять я вляпалась в неприятности. Но что от меня нужно боссу? Я ведь даже на больничный не успела уйти. Или это из-за вчерашнего опоздания? Ах нет, Нина Михайловна же сказала, что я что-то напутала в накладных…

Становилось все страшнее по мере того, как я подходила к кабинету. Увидев секретаршу, сидящую возле внушительной двери, обитой кожей, я вообще потеряла дар речи от волнения.

Она вопросительно скривила пухлые губки.

– Вы по какому вопросу?

– Я… меня вызвали… кажется…

– Фамилия?

– Соколова.

– Сергей Валентинович, к вам Соколова, – пропищала она в переговорное устройство.

– Пусть войдет, – услышала я отрывистый ответ, и мне вообще расхотелось заходить.

Но делать нечего, я нерешительно потянула на себя ручку двери.

В кабинете за огромным столом сидел мужчина. Он был довольно-таки молод для руководителя такой огромной компании. Это единственное, что я успела отметить. Он грозно посмотрел на меня, и от одного взгляда у меня затряслось все внутри.

– Соколова, значит? – процедил он и медленно поднялся с кресла.

Я кивнула.

– Вы вчера оформляли накладные по сделке с ООО «Электроник»?

Я снова кивнула.

Он заложил руки за спину и подошел ко мне.

Я опустила голову и уткнулась взглядом в его черные лаковые туфли.

– Тогда потрудитесь мне объяснить, каким образом вместо одного миллиона по итоговой оплате у вас оказалось десять миллионов?! – Он все повышал голос и в конце перешел на крик.

Я вздрогнула и подняла голову. Светло-серые, почти прозрачные глаза рассматривали меня в упор с нескрываемой яростью.

– Я не понимаю, – прошептала я. – Наверное, я ошиблась…

– Наверное, вы ошиблись! – Он картинно всплеснул руками и зашагал по комнате. – Наверное, ошиблись! И цена вашей маленькой ошибочки всего лишь девять миллионов!

Я почувствовала как сердце громко стучит у меня где-то в животе, а ноги постепенно слабеют.

– Но это же можно как-то исправить? – выдавила я из себя.

– Нет! – заорал он, и у меня затряслись руки. Я сцепила их за спиной, мысленно мечтая исчезнуть, провалиться сквозь землю и никогда не видеть человека, вышагивающего передо мной из угла в угол.

Босс дернул себя за узел галстука, ослабил его, расстегнул воротник рубашки. Его лицо так покраснело, что мне пришла в голову совсем неподходящая к ситуации мысль, что его сейчас хватит сердечный приступ. Но он замер на месте, снова напротив меня и неожиданно спокойным тоном проговорил:

– Деньги уже ушли с наших счетов на счета другой компании. Я потерял девять миллионов по вашей милости, Марина Дмитриевна.

– П-простите, – пролепетала я. Я понимала, что это самое глупое, что я могу сказать, но мне не шло в голову ничего другого.

– Бог простит, – фыркнул он.

Я даже на секунду почувствовала облегчение от того, что мне удалось его развеселить, и теперь он не будет больше орать.

– Вы уволены, – громко и четко произнес он, чуть наклонившись ко мне. – Завтра мы подпишем соглашение о возврате долга. Вы же не хотите, чтобы я довел дело до суда?

– Долга? – Я отшатнулась и подняла на него взгляд. Его тон был обманчиво спокойным. Судя по его выражению лица, он готов был растерзать меня на месте.

– Долга, – кивнул он и вернулся в свое кресло.

Я не могла понять, что происходит. Не успела еще обдумать новость об увольнении, как на меня свалился какой-то долг. Неужели он серьезно считает, что я способна вернуть ему девять миллионов? Да я за всю жизнь столько не заработаю!

– У меня нет таких денег, – произнесла я, стараясь не переходить на шепот или полузадушенный хрип. Этот мужчина в строгом, деловом костюме может быть и прав, срываясь на меня, ведь не каждый день теряешь девять миллионов по чьей-то глупости. Но он же должен понимать, что я не смогу вернуть ему такую сумму?