Доминировать?

Мне?

Классику?

Он вообще про что?..

Боже!

Он подумал, что я… Я?

– Что?! – только и могу выдавить из себя, но чувствую, как краска заливает мои щеки. – Я не…

– Надеюсь! – он довольно улыбается и все же освобождает мою руку.

Спускается на пару ступеней, тяжело вздыхает.

– Пойдем спасать секретарш!

– В смысле? – я никак не могу прийти в себя. – От кого спасать?

– От нее, – он как-то очень обреченно смотрит на стойку ресепшн, которую я пока не вижу.

И тут я слышу:

– От винта-а-а!

.

Глеб

– Отставить свалку!

Все четверо замирают как вкопанные.

Две секретарши, охранник, водитель, и только Маринка по инерции катится по натертому мрамору.

Мой водитель, который, похоже, ее раскручивал, так и остался в полуприседе с вытянутыми руками.

Стоп-кадр из фильмов Чарли Чаплина, блин!

– Глеб Юрьевич, мы тут… – начинает одна из секретарш, тут же одергивает юбку и почему-то краснеет.

Да вижу я, что вы тут. Мышку в космос запускали, не иначе.

Вот же талант у ребенка: в считанные секунды превратить в хаос хорошо организованное пространство!

– Федоров, – обращаюсь к тому самому водителю, который уже догадался выпрямиться, – я смотрю, вы уже нашли общий язык?

– Ну мы это, так, да… – глаза в пол, только что ножкой не шаркает.

Курсистка пансиона благородных девиц, блин.

– Так, – закусываю губу, раздумывая, – идешь в гараж, берешь, наверное, Ленд Крузер, – не то, чтобы я хотел продемонстрировать девицам их новый уровень.

Я просто думаю, куда поместится их Кактус.

– И едешь с этими прекрасными дамами. Куда и зачем, они тебе объяснят, – поворачиваюсь к недоумевающей Злате. – Вы переезжаете! Надеюсь, до шести управитесь! Встретимся дома, дорогая, – ехидно выделяю последнее слово и нахально ее целую.

Не в засос, конечно, в щеку, но Мышкино “Ах!” у меня за спиной очень громкое.

.

Злата

Мышь смотрит на меня как на предательницу.

Главное же, при водителе ничего ей и не объяснишь.

Прикидываю.

Он за рулем, мы сзади.

Машина такая громадная, что, наверное, надо кричать, чтобы он нас услышал.

Пользуюсь моментом и пытаюсь поговорить с сестрой.

– Марин, лох поможет нам с опекой, – шепчу ей.

– И ты из-за этого с ним!.. – она поджимает губы, отворачивается.

– Да нет! – беру ее за руку.

– Я все видела! – она хлюпает носом.

– Мышка, ты все не так поняла!

– Не зови меня так! Никакая я тебе не Мышка! Ты сейчас в него влюбишься, вы поженитесь, а меня в детский дом отдадите!

– Да нет же, дурочка! То есть да, мы поженимся, но именно для того, чтобы тебя у меня никто не забрал! Мы будем семьей, слышишь? Мы с ним тебя удочерим! Навсегда!

– Что, правда?

– Правда! Я тебе обещаю, все будет хорошо, – затаскиваю ее себе на руки, прижимаю к груди как можно крепче.

Моя маленькая Мышка. Ну как же я тебя брошу, когда у тебя есть только я, а у меня только ты…

Нет, малышка.

Буду за тебя бороться до конца.

– Это здесь? – вырывает меня из сентиментальных мыслей голос водителя.

– А? – оглядываюсь. – Да! Ой! Мышь! Ложись!

Сталкиваю сестру за задний ряд сидений, сгибаюсь сама.

Окна тонированы, но в лобовое нас, наверное, можно увидеть.

– Вы чего? – оглядывается обалдевший Федоров.

– Там опека, – шепчу сдавленно.

– Кто?

– У подъезда тетка из опеки! С полицией! Дежурит!

– И что?

– Нам нельзя!

– А! – он спокойно заводит мотор, трогается. – Ну понятно.

– Нет! – ору, вставая.

– Что нет?

– Нельзя уезжать!

Водитель тормозит, отъехав буквально на пару подъездов.

– Девушки, вы уж определитесь! – взмахивает он руками. – Вам нельзя туда или нельзя оттуда!

– У нас там Кактус! – орем с Мышью в один голос.

– И что? – хмурится охранник. – Пусть соседка поливает!

– Пожалуйста, – начинаю причитать с хорошо отработанными интонациями, – ну придумайте что-нибудь, вы же умный! Я вижу, вы умный и добрый! Кактус – это наш пес!