– Вообще-то она вполне могла получить все сведения по электронке, – снова заговорил Анри, – странно, что она так не поступила. Привезти конверт – да, его нужно было передать из рук в руки, другие способы тут не проходят. Но вы-то почему согласились на эту авантюру? Она вам заплатила? Или это просто дружеская услуга с вашей стороны?

Интересно. Оказывается, все это было просто запланировано, а не внезапно возникло от безысходности ситуации. Просто так Ася ничего и никогда не делает, все должно иметь абсолютно рациональные корни. Интересно, какую выгоду она хотела извлечь из такого эксперимента, если, по ее же словам, годился кто угодно, лишь бы благополучно слетал в оба конца.

– Я узнала о предстоящей поездке за трое суток до вылета, – сухо проинформировала я Анри. – Причем не располагаю совершенно никакой информацией об Асиных делах и просто выполняю ее указания по пунктам. Правда, она мне не разрешала снимать парик вообще, то есть все время моего пребывания в Париже, но ваше вчерашнее пожелание полностью совпало с моей жаждой комфорта. Это произведение парикмахерского искусства мне порядком надоело, к тому же в нем очень жарко.

Анри, начавший хмуриться еще в начале моего монолога, стал просто мрачным.

– То есть как это: ничего не знаете об Асиных делах? – медленно спросил он. – Она вам не сказала, что ее…

Он опять осекся и замолчал. По-видимому, чуть было не выдал чужую тайну. И не в первый раз.

– Что она мне не сказала?

– Неважно. Во всяком случае, я очень рад, что вы сняли этот парик. Теперь я за вас буду значительно спокойнее.

Интонация, с которой он произнес эту фразу, была очень далека от мажорной.

– Ася не говорила мне, что незнакома с вами, – сказала я. – То есть просто ничего о вас не говорила, только дала номер телефона, пароль, который я должна произнести, отзыв и, конечно, ваше имя и фамилию. Больше я ничего не знаю вообще.

– Кое-что я, наверное, могу вам рассказать, – усмехнулся Анри, поскольку об этом знают очень многие. В том числе, и Интерпол, который просто жаждет личной встречи с этой дамой. Правда, не в Париже, а в Швейцарии, где мадам Жанна Волкова в основном и действовала.

– А кто это, Жанна Волкова? – наивно спросила я.

– Вы ее знаете. И как Анастасию Соколову, и как Анастасию Яблонскую…

Я испытала нечто вроде шока, причем довольно сильного.

– Третий паспорт? – только и могла я сказать.

– И думаю, не последний. Тем более, что Жанна Волкова сумела выйти замуж, наверняка фиктивно, за какого-то гражданина Швейцарии. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Она же замужем!

– Замужем ваша подруга по другим документам. А по паспорту швейцарской гражданки зарегистрировала в Швейцарии несколько офшорных компаний, что дало возможность ее партнерам обойти российский антимонопольный закон и провести миллионы долларов, чтобы не платить налоги. Постепенно офшорные компании под именем русской швейцарки росли по всему миру – на Багамах, Сейшелах, Кипре и в других странах «налогового рая». Через эти фирмы (а их было около трех десятков) ежегодно перекачивалось 300 миллионов долларов.

– Сколько? – переспросила я, не веря своим ушам.

Анри с видимым удовольствием повторил цифру и продолжил:

– Конечно, это были не ее деньги, она лишь получала определенный процент за посредничество, хотя и рисковала больше всех остальных своих компаньонов. С ее помощью открывались офшорные счета, обналичивались переводы, создавались подставные фирмы, разорялись зарубежные акционеры… А потом что-то у ее партнеров пошло не так и они просто открестились от знакомства со своей посредницей. Тут-то с ней нужные люди и встретились: она хотела получить от них кое-какую информацию. Не безвозмездно, естественно.