- Что?

- Да я тебя сейчас…

- Только попробуй, тронь, - девушка развернулась, уставилась горящими глазами в мутные со сна глаза отца. – Посажу.

- Женя, - потрясенно пробормотала мать. – Да, что случилось-то вчера? Дочка??

- А ничего не случилась.  Только узнала, что родилась я для того, чтобы ты его – кивнула в сторону оторопевшего родителя – в загс затащила. И он всю жизнь мучается с нелюбимой женой и нежеланной дочерью.

- Что ты мелешь? Отец, - мать подскочила, обернулась за поддержкой к мужу и осеклась, увидев, как тот побелел.

- Женька, я… Ты все не так поняла.

- Да? А мне показалось, что все было предельно понятно. Ты так искренне сочувствовал моему мужу, так горевал, что одна женщина сумела жизнь двум мужикам испортить.  Чуть не плакал, как Анечку любишь, а вынужден с Веркой жить.

- Саша, о чем она говорит? – растерялась Вера Владимировна.

- Понастойчивее у мужа спроси. У своего. У моего, кстати, тоже можешь поинтересоваться, - горько усмехнулась Женя. – Как они друг друга утешали, да решали, что лучше – аборт или развод.

Девушка прошла мимо остолбеневших родителей в свою комнату, закрыла дверь и упала на кровать, глотая слезы.

Не хотела ничего говорить, думала прийти, сказать, что передумала замуж, что подает на развод, будет на работу устраиваться и жить одна. Да не сдержалась. А еще Женя поняла, что ни часа лишнего не сможет провести с родителями в одной квартире. Какое счастье, что бабушка оставила ей комнату в коммуналке. Да, не ахти что, зато своя. Родители просили помочь им   улучшить жилье.

- Комнату продадим и эту двушку. Возьмем на Ленина квартирку, трехкомнатную, - уговаривал отец. – Не дома – игрушки, высокие потолки, кухни по двенадцать метров! Зачем тебе комната, ты у нас одна дочь. Умрем – вся квартира твоя будет.

Как чувствовала – не согласилась. А теперь, видишь, пригодилось.

Женя вытерла слёзы, открыла почти пустой шкаф. Да, все вещи – у Дениса дома. Еще с ним объясняться…

Медленно перебрала немногое, что лежало на одной полке, и закрыла створку.

Зачем вернулась? Надо было сразу ехать к себе.

Ключ, точно! Она же за ключом заехала!

Ключ, как и документы на комнату, находились в ящике старого письменного стола. Девушка достала папку, поискала, куда ее положить, глаза зацепились за пустой пакет, сиротливо лежащий на полу у двери.  В нем, вспомнила она, лежал новый комплект постельного белья, который забрала мать Дениса – постелить молодым постель. Белье забрала, а пакет бросила, где стояла.  Мелочь, конечно, но почему-то её это царапнуло.

- Женя, что ты задумала? - в комнату зашла мать, за спиной ее маячила физиономия отца. – Ты же знаешь, отец, как выпьет, так его несёт – не удержать. Наболтал ерунды, а ты и поверила? Брось, дочка, не ломай себе жизнь!

- Мама, я не хочу ни о чем говорить, - тихо ответила Евгения. – Мне хватило того, что я услышала. Пьяный-не пьяный, но он был достаточно убедителен, тем более что раньше, как бы ни выпивал, этой темы не касался. А тут, видимо, ситуация показалась знакомой, всколыхнула глубинные пласты, вот он и выплеснул. А зять поддержал.

- Женя, Денис тебя любит! Он сам это сказал, - робко подал голос отец. – Что ты задумала? Ладно, я – идиот пьяный, но парень-то чем виноват?

- Он не виноват, это я виновата. Забеременела, ему жениться пришлось. Вину свою осознала, портить жизнь никому не собираюсь, - отрезала Женя и выдохнула, увидев вошедшего мужа.

- Женя, ты все не так поняла!

- Что я не так поняла? – выгнула бровь девушка. – Что ты специально узнавал, можно ли сделать аборт на раннем сроке?

- Женя…

- Или что ты предполагаешь развод после рождения ребенка, чтобы и он в браке родился, и всю жизнь с нелюбимой не мучиться?