В конце концов, ничего страшного еще не случилось. Да, я не попаду сегодня во дворец герцога Кавайона. Но разве я хотела туда попасть?

Да если бы нас сейчас не перепутали, я уже через пару часов оказалась бы в обществе незнакомых и неприятных мне людей, и мне пришлось бы натужно улыбаться, слушая их комплименты, и восторгаться всем тем, что они захотели бы мне показать. Ах, ваша светлость, ваш оружейный зал просто бесподобен! Ах, дорогая Джоан, вы восхитительно играете на пианино (или на чем там изволит играть их старшая дочь?) И смущенно опускать взгляд, когда мой потенциальный жених соблаговолил бы посмотреть в мою сторону.

Меня передернуло от отвращения. Меня с детства учили, как важно соблюдать этикет. А проявлять свои подлинные чувства – дурной тон. Но иногда так хотелось выйти за рамки светских условностей и сделать не то, что от тебя ждут, а то, что тебе хочется!

Так вот он – мой шанс! Мне дали возможность хотя бы пару дней побыть собой. Так почему бы этим не воспользоваться?

Разве я сделала что-то дурное? Вовсе нет! Напротив, дурно поступили со мной – бросили одну в незнакомом городе. Ужас! И если эти Кавайоны потом осмелятся выразить свое неудовольствие, то я найду, что им ответить.

К зданию аэропорта подъехал экипаж, из которого выгрузились пассажиры очередного рейса, и я махнула вознице рукой.

– Куда изволите, сударыня?

В детстве я бывала в Аньере, но это было давно, и я ничего уже почти не помнила. А потому попросила отвезти меня в какую-нибудь приличную и не очень шумную гостиницу. У меня было с собой немного денег, и я вполне могла позволить себе снять номер на два-три дня.

Через четверть часа экипаж остановился перед двухэтажным зданием на освещенной газовыми фонарями улочке. На вывеске было написано «Корона Верландии» – слишком помпезное название для внешне скромной гостиницы. Хотя в моей ситуации это было как раз то, что нужно.

Хозяйка – улыбчивая дама средних лет – если и удивилась тому, что я прибыла без вещей, то виду на подала. Но чтобы она не подумала, что я сбежала из дома, я всё-таки сказала:

– Багаж прибудет следующим рейсом.

– Разумеется, мадемуазель, – понимающе кивнула она. – Так оно часто бывает. Не беспокойтесь – я принесу вам в номер прекрасную ночную сорочку. Должно быть, вы голодны с дороги?

Номер оказался достаточно просторным и уютным. Интерьер был выдержан в спокойных кремовых тонах, и я с удовольствием опустилась на стоявшее у стены канапе.

Ужин принесли почти сразу.

– Жареная форель с розмарином и мятой, мадемуазель! – доложила невысокая румяная горничная.

О, я помнила этот вкус! Выловленную в Гаруне форель нельзя было спутать ни с чем! У нас в Деламаре таких форелей отродясь не водилось. И бабушка готовила ее именно так – с розмарином и мятой. И кажется, добавляла что-то еще. Шалфей? Тимьян?

Я вспомнила бабушку и поняла, чему я посвящу следующий день. Я отправлюсь в Виллар-де-Лан! Этот маленький, будто игрушечный городок был всего в часе езды от Аньера. И хотя бабушки там уже не было, я хотя бы взгляну на ее дом и пройдусь по узким улочкам, что так часто снились мне во сне. А быть может, мне удастся даже добраться до руин старого замка?

Отец никогда не позволил бы мне сделать этого. Никто не должен был знать, что жена князя Деламара родом из какого-то Виллар-де-Лана. И что в детях его течет кровь простой деревенской ведьмы. Ведьмы, которую знала и уважала вся округа.

Бабушка, прости, что не приехала раньше – тогда, когда еще можно было услышать твой хрипловатый смех и коснуться смуглых натруженных рук.

Теперь я уже плакала, не таясь. Когда никто не видел, было можно.