– Конечно. А что - было еще какое-то место, где можно было купить эту картину? – он откидывается на спинку кресла и подносит чашку к губам. Выглядит спокойно и уверенно. В отличии от меня.

- Нет просто…

Я умолкаю. Мне становится досадно. Я над этой картиной очень долго трудилась. На самом деле это была моя последняя работа, после которой я ни разу не прикоснулась к кистям. Такое бывает у творческих людей, но я никогда не думала, что может произойти со мной.

Я хотела, чтобы она принадлежала Игорю так же, как я принадлежу ему. А теперь получается, моим телом будет любоваться вот этот человек. Это была моя любимая работа, и я выставила ее на аукцион только потому, что была уверена – Миронов ее выкупит. Больше никому она особенно не нужна.

– И сколько тебе обошлась картина? – беру пример с него и перехожу на «ты».

– А это имеет значение? – Он склоняет голову на бок, сверлит меня тяжелым взглядом.

Имеет, потому что я хочу знать, какой у Игоря предел. Какую цену он считал слишком высокой для меня?

- Не имеет. Я все равно увижу чек, – улыбаюсь натянуто.

– Я расплатился наличными. Деньги сразу перевели на счет благотворительного фонда. Но если тебе интересно, то два миллиона долларов.

У меня отвисает челюсть. Мои картины столько не стоят. Двести тысяч это предел. Даже на пике моей популярности.

– Было так много желающих получить мою картину, что из стартовой цены лота в сто тысяч долларов она превратилась в два миллиона?

На самом деле мне очень хочется услышать историю о том, как жестко ему перебивал цену Игорь или представитель Игоря, потому что я не уверена, что он успел попасть на аукцион, но точно знаю, что он планировал еще выкупить какую-нибудь древнюю китайскую вазу, от которых он был в восторге, поэтому туда как минимум должен был отправиться его человек.

- На самом деле у меня было мало времени, поэтому я сразу объявил свою ставку, чтобы больше желающих не было.

– Это слишком много.

- Я хорошо разбираюсь в искусстве и советую не недооценивать свой талант.

Мне становится волнительно из-за его внезапной похвалы, но и одновременно становится на душе спокойнее. Значит, он не какой-нибудь псих, который преследует меня. Он просто ценитель искусства.

Скорее всего, мое имя и адрес в договоре на продажу посмотрел. Это все объясняет.

- Значит, вы задариваете меня цветами и приглашаете выпить кофе, потому что мой талант вас поразил?

Мужчина внезапно рассмеялся.

– Если бы я гонялся за каждой девушкой, чей талант меня поразил, у меня давно был бы гарем из жен. И кажется, мы негласно договорились перейти на "ты".

Я натянуто улыбаюсь его шутке.

– Так что тогда? – спрашиваю, чувствуя как напряжение снова закрадывается в каждую часть моего тела.

– Ты очень красивая и умная женщина, Алина. И мне хотелось бы помочь тебе не совершить ошибку, о которой ты в будущем пожалеешь.

– Я не настроена на загадки. И у меня очень мало времени.

– Ладно, – он кладет на стол белый незапечатанный конверт, который я до этого не заметила. – Это то, что не даст тебе наделать ошибок.

Я с опаской кошусь на конверт. В конце концов, решаю как можно быстрее покончить с этим. Заглядываю внутрь. Там несколько фотографий. Они выпадают на столик и глаза расширяются.

На них изображен Игорь в компании девушки. Я листаю фото. На одной они на улице, другие сделаны в ресторане. И на всех он то целует ее, то обнимает слишком откровенно.

– Это фотошоп. Или старые фото. Зачем ты их показываешь? Я прекрасно осведомлена, что у Игоря до меня была личная жизнь, – резко произношу я, а у самой сердце начало биться в груди так сильно, что вот-вот и пробьет ребра.