– Поедем к тебе, да.

Хватит жить прошлым. Возможно, Стас – моё будущее, а я его боюсь впускать в свою жизнь!

У Дубравина большая двухуровневая квартира в новом небоскрёбе. В интерьере всё элегантно и по-мужски сдержанно. Мне нравится.

Он берет за руку и ведёт показывать комнаты. Везде очень просторно и светло.

Экскурсия заканчивается в хозяйской спальне.

Стас подводит меня к большой, застланной тёмным пледом постели.

– Я думал, смогу удержаться и не целовать тебя с порога, – шепчет, касаясь горячим дыханием уха. – Но ты так красива, Мира. У меня просто захватывает дух…

Он очень нравится мне. И я хочу, чтобы поцеловал.

Кладу руки на его плечи. Чувствую, как под тонкой тканью рубашки бьётся сильное сердце.

Стас обнимает, гладит по спине. Склоняется и целует, наконец-то.

Приятно, возбуждающе.

Мужские руки обхватывают крепко, присваивают.

Мы опускаемся на покрывало, продолжая целоваться.

– Мира, ты девственница? – вдруг спрашивает Стас.

Тушуюсь. Понял, что я не слишком опытна в поцелуях, что ли?

Тут же в памяти всплывает другая спальня и другой мужчина.

Водзинский, когда ты отвяжешься уже от меня?!!! Даже в такой момент…

– Да, – отвечаю слишком резко.

Он улыбается. Доволен явно. Прижимает снова к груди и целует в макушку. Потом снова в губы, очень нежно.

– Может, выпьем? И выберем что-то на ужин. Я не был уверен, что мы будем сегодня здесь, вот и не позаботился заранее.

Он встаёт и подаёт мне руку. Я с облегчением вкладываю в неё свою.

Этим вечером мы так и не стали близки. Ужинали, обсуждали мою учебу и его проекты. Много целовались.

Когда привёз меня домой, спросил в машине:

– Может, устроим что-то вроде семейных посиделок? Познакомим родных поближе? Знаю, твой отец очень придирчиво проверяет все твои контакты..

– Не думаю, что по поводу твоей кандидатуры у него возникнут вопросы, – улыбаюсь.

– Мир, – он тянется ко мне и целует в губы. – Я хочу уехать куда-нибудь вместе, хоть на пару дней. И чтобы служба безопасности мэра не паслась всё время рядом.

– А, я поняла! – смеюсь. – Но для этого тебе придётся попросить моей руки и получить согласие!

Я отворачиваюсь и перевожу взгляд на окна отцовского особняка.

– Может, своё согласие сначала ты мне дашь?

– Что? – думаю, что мне послышалось. – Согласие на что?

– Выходи за меня.

Я знала, что Стасу очень нравлюсь. Что наши отношения вот-вот перейдут на новый уровень. Но он своим вопросом удивил, мягко говоря.

Мы даже не были вместе по-настоящему ни разу, только целомудренно целовались. Да и о любви никто из нас еще не заговаривал.

Молчу растерянно. А что тут скажешь?

– Мир, не волнуйся, – он улыбается. – Я не прошу тебя решать прямо сейчас. Просто, хочу, чтобы ты знала о моих намерениях.

Фух.

Он подносит мою ладонь к губам. И продолжает:

– Не буду скрывать. Но ты и сама, думаю, понимаешь. Я хочу тебя.

И пристально смотрит прямо в глаза.

Чувствую, как полыхнули жаром щёки.

– Хочу, чтобы ты стала моей, во всех смыслах.

Он наклоняется, притягивает меня за руку к себе и целует в губы.

Мне приятно. И лестно. Но я совсем не помышляла о замужестве. Наоборот, дождаться не могу, когда отец так яро перестанет опекать, и я получу больше свободы.

Знаю, он руководствуется соображениями безопасности. И ценю, на самом деле, эту заботу. Я ведь ему не родная, мог бы не морочиться.

Савельев Владимир Иванович удочерил меня сразу после женитьбы на маме, и за несколько лет я ни разу не почувствовала себя чужой в семье. Наоборот. Собственных детей у него не было и уже никогда не будет. А я своего биологического отца никогда не знала. Можно сказать, мы нашли друг друга. Не всякий родитель так обожает и печётся о своих детях, как отчим обо мне. И даже мысленно я давным-давно называю его только папой.