— Давай руку, — приказал, протягивая мне раскрытую ладонь.

— Зачем? — удивилась я и даже сделала шаг назад.

— Давай сюда. И улыбайся, будто безмерно счастлива, — бросил раздражённо. — Говорить буду я, а ты молчи. Понятно?

Я не хотела к нему прикасаться, даже мимолётно. Мне отчего-то казалось, что если только дотронусь, то сразу обожгусь. Он вообще виделся мне воплощением всего отвратительного. Этаким демоном в человеческом обличье.

Так и не дождавшись исполнения своего приказа, Арман сам поймал мою ладонь и крепко сжал, чтобы не вырвалась.

— Пусти, — потребовала я.

— Нет. Не дёргайся, а то в мои слова никто не поверит.

— Мне неприятно твоё общество, — заявила, глядя ему в глаза.

— Поверь, это взаимно, — ответил он и повёл меня дальше. Теперь уже за руку.

Не знаю, как это всё выглядело со стороны, но вряд ли хоть немного романтично. Скорее напоминало картину, как конвоир куда-то тащит преступницу. Я же больше всего на свете сейчас хотела, чтобы он просто меня отпустил. Его тёплые пальцы казались мне грязными и противными, а сам он всё больше раздражал и пугал.

За этими мыслями я даже не заметила, как мы оказались в переполненной столовой. А когда Арман остановился, едва на него не налетела.

Нас заметили не сразу, да и не пытался Граниди как-то привлекать к нам внимание. Просто стоял и ждал, прекрасно зная, что все замолчат. Так и случилось. Сначала затихли разговоры на ближайших к нам столиках, потом на следующих за ними, а спустя минуту уже все в столовой молча смотрели на нас.

— Итак, — спокойный ровный голос Армана прозвучал в окружающей тишине очень громко. — Друзья. У меня для вас объявление. Только прошу, свою реакцию на него оставьте при себе. Не хочу слышать ни поздравлений, ни сочувствия. Просто примите к сведению, что мне ваше мнение неинтересно.

Теперь молчание стало абсолютным. Стихли даже мелкие шепотки. Все с нетерпением ждали, что же скажет им императорский племянник.

— Перед вами моя невеста, — продолжил Граниди, указав на меня свободной рукой. — Скоро она станет моей женой. А значит, любое неприятное слово или любой косой взгляд в её адрес я буду воспринимать как личное оскорбление и отвечать соответственно.

Вот теперь все в зале, включая меня, откровенно опешили. Хоте нет, остальные опешили, а я впала в настоящий шок. Просто не могла поверить, что он взял и вот так просто объявил о нашей с ним помолвке. Ведь это значит… значит… что отменять свадьбу он не намерен? Серьёзно?

— И ещё, настоятельно рекомендую вам забыть о том, что произошло в субботу на танцевальном вечере, — с лёгким недовольством добавил Арман. — Узнаю, что продолжаете это обсуждать, придумаю наказание.

И улыбнулся ‒ точнее, оскалился, как хищник перед нападением.

Не дожидаясь ответов или какой-либо реакции от толпы, он просто направился к выходу, а мне пришлось пойти вместе с ним. И только когда мы оказались на улице, а лица коснулся холодный воздух, я всё-таки вырвала руку из захвата этого негодяя и остановилась.

— Ты в своём уме?! — спросила, глядя на его затылок.

Он тоже остановился и нехотя обернулся ко мне.

— И что же ты сейчас имеешь в виду? — спросил лениво.

— Какая свадьба?

— Хочешь сказать, ты не в курсе? — его тёмные брови удивлённо поползли вверх.

— К сожалению, в курсе, — дёрнула плечом. — Но была уверена, что ты откажешься. Зачем я тебе? Мы же на дух друг друга не переносим!

— Так откажись, — предложил Граниди, а в тёмно-зелёных глазах мелькнула заинтересованность. — Давай. Прямо сейчас отправляйся к императору и скажи ему, что не выйдешь за меня замуж.

Это было вызовом… который не принял бы никто, находящийся в здравом уме.