И впилась в него взглядом, ожидая хоть какой – то реакции на свое имя.

Гнев – от того, что она оказалась здесь, в его доме, без его высочайшего позволения…

Презрение – потому, что она дочь человека, которого Джейсон ненавидит всем сердцем…

Отвращение – потому что она последняя женщина на планете, которую он бы хотел увидеть в своей постели…

Но на его красивом лице не отразилось ничего, кроме легкого недоумения. И Элли с изумлением поняла, что он совсем не помнит ее.

Девушка на мгновение прикрыла глаза. Боже, какая же она была дура! Она думала, что ей только стоит назвать свое имя – и все встанет на свои места. Она попросит его подписать документы о разводе, и в тот же час уедет отсюда, получив долгожданную свободу. И шанс выйти замуж за любимого человека.

А он, оказывается, не знает даже имени той, с которой соединил свою судьбу перед Богом!

– Это мне ни о чем не говорит, – сухо сказал герцог, и Элли с трудом удержалась от язвительного «Ну конечно же!» – Вы актриса? Кто нанял вас разыграть этот гнусный спектакль? И самое главное, – и – в голосе герцога послышались опасно мягкие нотки, – зачем?

И на каждый его вопрос Элли отрицательно качала головой.

Джейсон долго сверлил ее пронзительным взглядом.

– Ладно, допустим, – спустя какое –то время неохотно согласился он. А Элли подумала, что он все равно не верит ей. – Вы не актриса, вас никто не нанимал, и вы совсем не хотели усложнять мне жизнь своей дурацкой аферой с переодеваниями. Тогда объясните мне, почему? После того, как я едва не убил вас, я имею право знать.

– Джейсон, мальчик мой, что здесь происходит? – звонкий мелодичный голос, раздавшийся от дверей, избавил Элли от необходимости отвечать. – Милый мистер Лоуренс рассказал мне, что у тебя в постели женщина…

На лице Вентворта появилось странное выражение, резкие черты лица неуловимо смягчились, и Элли с удивлением подумала, что злость и недовольство – не единственные эмоции, которые может испытывать герцог.

Повернувшись, он шагнул к маленькой старушке, которая вошла в комнату. Одетая в старомодное голубое платье с широкими пышными юбками, с седыми волосами, уложенными в высокую прическу с перьями, она напомнила Элли постаревшую куклу. Однако выцветшие серые глаза, блестевшие из под нарисованных черных бровей, сияли детским лукавством и озорством.

– Тетя Маргарет, – осторожно, словно она была из хрупкого китайского фарфора, он подвел женщину к постели Элинор.

– Твоя жена – очень милая, Джейсон, – прощебетала старушка своим мелодичным голосом. А Элли испуганно вцепилась в край одеяла, боясь взглянуть в лицо Вентворта.

– Ты ошибаешься, тетя, – голос мужчины был совершенно спокоен. – Эта леди не имеет ко мне никакого отношения.

Но леди Маргарет предпочла не обращать внимания на это замечание.

– Как вас зовут, дорогая? – присев на край кровати, она пытливо заглянула девушке в лицо.

– Эмма Элинор Смит, миледи, – ответила Элинор, бросив растерянный взгляд из –под ресниц на герцога. Тот с окаменевшим лицом слушал каждое слово своей экстравагантной родственницы.

– Ах, да, конечно, как я могла забыть, – казалось, леди Маргарет искренне огорчилась. – Но это неудивительно… Ведь прошло столько лет… Такое длинное имя… Моя память уже не та…

– Папа звал меня Элли, миледи, – кусая губы, чтобы сдержать улыбку, ответила девушка. Детская непосредственность этой старой женщины, похожей на беззаботную птичку, сгладила напряженность, витавшую по комнате. – Вы можете звать меня, как хотите.

– Тебе ни к чему знать ее имя, тетя, – вмешался Вентворт. – Она скоро покинет мой дом.

– Джейсон, конечно, милый мальчик, – понизив голос до доверительного шепота, старая леди заговорщически подмигнула Элли. – Но иногда бывает таким глупым.