Доесть не успела, как снова стук в дверь. На этот раз ко мне пришла горничная Марта.

— Принесли записку от господина Миллера, — прощебетала молодая женщина, немногим старше меня.

— Будут ждать ответ? — Я допила какао и поставила опустевшую чашку на столик.

— Нет. Ничего такого посыльный не сказал.

Дождавшись, пока служанка уйдёт вместе с опустевшей посудой, я развернула конверт и поморщилась.  Компаньон отца предупреждал, что явится через час. Какой заботливый.  Мог бы по магической почте прислать своё сообщение. Шкатулка для писем по-прежнему стояла у отца в кабинете. В прошлый раз я сделала вид, что ничего не получила, списав на неполадки во время грозы. Сказала первое, что пришло на ум, ведь мужчина пригласил меня на чаепитие в пять вечера. Не ночь, но и не повод, чтобы бежать к нему от радости. Хотела взять с собой Берту, но та заболела. Решила проигнорировать наглого Миллера. И вот теперь он сам прибыл ко мне в такую рань.

Рань… Покосилась на часы и вздохнула. Девять утра. Приличные леди всё ещё спят и видят радужные сны с белоснежными и розовыми пони. Только у меня осталась привычка после университета  вставать рано и чем-нибудь полезным заниматься. Сейчас я ради интереса помогала экономке вести хозяйство.

Пришлось ещё раз критически осмотреть себя. Принять гостей в домашнем платье? Почему бы и нет. Только нужно надеть более скромное. Поменьше вырез, желательно мешковатое (осталось с тех времён, когда я была полнее), невзрачная болотная расцветка. Дурнушка, одним словом. Для завершения облика заплела косу и перекинула её через плечо. Принцесса на горошине, ни дать ни взять.

Время пролетело быстро. К тому моменту, когда у наших ворот остановился серый автомобиль, я была готова сбежать из дома, послав весь этикет по самому дальнему адресу. Туда, куда наш садовник часто посылал свою жену — кухарку.

Перед тем как спуститься, я посмотрела на часы и нахмурилась. Начало одиннадцатого. Деловые люди не опаздывают, ни при каких обстоятельствах. Выходит, Миллер нарочно тянул время? Решил подействовать мне на нервы, заставив переживать? Фиг ему!

— Юлия, как вы обворожительны!— мужчина с приторной улыбкой посмотрел меня с головы до ног, отдельно задержавшись на платье.

Ну да, не фонтан. И ведь мы оба прекрасно понимали, что никуда не делись те красивые наряды, которые позволял мне приобретать отец. Тем не менее, я не хотела угождать Миллеру. Вдруг решит, что стараюсь только ради него  единственного.

— Благодарю вас, господин Миллер.

— Вилли, если тебе так будет проще, — вкрадчивым голосом предложил  компаньон. — Всё-таки я много лет был другом твоего покойного отца.

Я удержала лицо и не скривилась. Тоже мне друг Вилли. Ровесник, чтоб его приподняло да шлёпнуло. Всё-таки есть какой-то прок от прогулок среди цветов, когда тебя никто не видит. Выражения садовника пришлись мне как нельзя кстати. У нас в университете тоже проскакивали всякие словечки. Особенно среди тайного кружка поклонниц эмансипе. Но меня эти любительницы выпить и закусить не впечатлили. Сигары тоже не привлекали. Воняли сильно, что от девиц, что от потребляемого ими. Особенно на другой день после собраний насквозь идейного народа. Кстати, несколько человек всё-таки выгнали и они так и не доучились.

— Господин Вилли Миллер. Мне так привычнее, — я в ответ тоже улыбнулась. — Чай?

— Пожалуй. Я прямиком из мастерской, что в порту. Похоже, дела наши с каждым днём всё хуже.

Скрипнула зубами, потому что другого и не ожидала от хитрого лиса. Врёт, как дышит. Вчера специально вместе с Кэрри ездили на пристань. Своими глазами видела свежую вывеску на ремонтном ангаре. И даже намёка на разорение или ухудшение спроса нет. А те автомобили, что дожидались своей очереди, лишь указывали на желающих обратиться именно в «Норд и Миллер».