- Элина, - представилась, ткнув в свою грудь пальцем.

Это он понял. Кивнул.

- Элина. Ара Игтар, - назвался мужчина, похлопав ладонью по грудине.

- Игтар, - повторила я, пытаясь запомнить необычное имя.

- Р-рал! – внезапно прорычал собеседник, разозлившись и стукнув огромным кулаком по столу так, что часть посуды посыпалась на землю.

Я вздрогнула и чуть не выронила игрушку из рук, когда Играт вскочил, зло сверкнул на меня глазами и вышел из хижины огромными шагами. Я сидела в тишине, силясь понять, что только что произошло. Через десять минут решилась попробовать встать, сползла с кровати и скривилась от боли в ноге, на удивление, не такой острой, как два часа назад. Подняв стопу ступней вверх, обнаружила, что ранки стали затягиваться и покрываться корочкой.

Попытавшись расходиться, поскольку после пробуждения в космоапарате едва ли сделала хоть пару шагов, прошла к ящику. Когда дикарь его открывал, мне показалось, что там много полезных штучек. Нашла внутри небольшую самодельную щеточку, дощечку, льняной мешочек с высушенными соцветиями и отполированный металлический диск. Он привлек мое внимание больше всего, взяв предмет в руки, увидела в нем свое отражение. Я застыла на целую минуту, рассматривая свое лицо. Оно помолодело, как и обещала Беатрис, но не на пару лет. Сейчас я бы не дала девушке в зеркале больше двадцати, хотя мне скоро тридцать.

Помолодевшая и надеюсь, что здоровая. Пожертвовала всем, чтобы оказаться в этом дикарском месте, лишь бы продлить свою жизнь.

Я прохаживалась по хижине еще примерно час, рассматривая детали дикарского интерьера. На улице темнело, в дырках между бревнами в помещение просачивалось все меньше света. Игтар не возвращался, и я нервничала, хотя не была уверена, что будет лучше, если он придет и снова будет вести себя странно и непонятно. Тем более, дело близится к ночи и мало ли какую он плату захочет за гостеприимство.

Хотелось есть, а еды в хижине не нашлось, если не считать застывший жир на дне грязных тарелок. Наружу я боялась выйти, вдруг неподалеку рыскают другие аборигены, уже не такие безобидные. Покормить меня мог только владелец дома. И сводить в туалет – тоже. Санузла в лачуге, конечно, не было, хотя в углу стояла дурно пахнущая емкость подозрительного вида.

Вскоре Игтар вернулся. Он был напряжен, но стоило обнаружить меня, закутавшуюся в шкуры на кровати, как расслабился.

Мужчина держал в руках большую куклу, размером с детского пупса, высеченную из дерева. Вещь была примитивной и лишь отдаленно напоминала очертания человеческой фигуры. Хозяин лачуги оказался рядом и всучил мне новую игрушку в руки:

- Ман кер дор ара, - произнес суетливо, сверля меня взглядом своих угольно-черных глаз.

- Что, еще одна игрушка? – удивленно спросила, - спасибо, красивая, мне и прошлая очень понравилась, правда я немного выросла из игр в дочки-матери, - просипела, вымученно улыбнулась, и положила куклу на кровать рядом, надеясь, что в этот раз угадала с реакцией на подарок и он не станет злиться, убегать, а покормит меня.

Игтар нахмурился. Я видела, как из-за злости на скулах ходят желваки. Он схватил куклу, отворил дверь и со злости выбросил деревянное изделие на улицу, куда-то в темноту ночного двора. А потом и сам вышел, громко прикрыв дверь.

И что это было?

3. ГЛАВА 3. Быт

Укрывшись с головой мехом, отвернулась спиной к выходу, уставившись в стену, в щелях которой гулял ночной ветерок. Мысли были разные. В основном, я себя жалела, поскольку уже понимала, что провалила миссию. С этим дикарем вряд ли можно о чем-нибудь договориться. Непонятно на чем базируются его перепады настроения. И если тут все такие или даже хуже – дело плохо.