Губы туземца раскрылись от удивления, и он застыл на несколько секунд, рассматривая мое перепуганное лицо. Наверное, стоило вцепиться ногтями в его глазницы, но я струсила. Еще немного и я могла бы рассыпаться на молекулы от страха.

Было в нем что-то схожее с Игтаром – крупные черты лица, смуглая кожа, большой нос и лохматые брови на половину лба. Сильно отличалась от лысого Игтара копна роскошных волос, они были заплетены в длинную косу, размером с кулак. Я бы не добилась такого блеска прядей, даже истратив всю зарплату на бальзамы.

- Ара ундре! – крикнул он второму, взмахнув рукой и тот подбежал сюда.

Перед глазами все поплыло, в легких не хватало воздуха, но я не могла сделать даже маленького вдоха. Воспоминаниями вернулась в последние месяцы жизни на Земле – одиночество, страх будущего и непринятие прошлого. И хотя могло показаться, что сумела вырваться, но маленькая испуганная девочка, потерявшая все в один миг все еще внутри. Она – часть моей души.

Я всегда буду одна.

В ушах шумело, но смогла расслышать звук двери, ударяющейся об стену. Кажется, что-то сломалось потому что треск дерева был слышен отчетливо. Аборигены, принявшиеся отодвигать кровать отвлеклись, и я приоткрыла глаза, рассматривая происходящее сквозь пелену слез.

Игтар влетел в дом. Он был в бешенстве. И если до этого казалось, что у меня получалось выводить его из себя, то теперь готова была вернуть каждое слово обратно. Таким я его еще не видела. На толстой шее дикаря вздулись зелено-фиолетовые венки, скулы заострились, а взгляд стал диким. Точнее, еще более диким, чем обычно. Он так сильно сжимал кулаки, что складывалось ощущение, будто они вот-вот лопнут, как мыльные пузыри.

Он смотрел на меня заплаканную несколько секунд, в глазах дикаря промелькнуло что-то сентиментальное, некоторые глубокие морщинки на лице разгладились, а подбородок расслабился.

Я моргнула, и слезинка сорвалась с ресниц, впитываясь в половицу. Дикарь дернулся, словно очнулся от транса и повернулся к незваным гостям, маска ярости очень быстро вернулась на заострившееся лицо. Подлетев к ним, схватил двумя руками, поднимая прямо в воздухе. Вены на больших руках вздулись, мускулы натянулись, как тросы, по которым двигаются подъемники.

Только тогда я заметила, что по сравнению с Игтаром эти таурумцы казались подростками. Они были в два раза крупнее меня, но ровно настолько же меньше разъяренного бизона.

Отбросив одного в сторону, варвар стал озверело бить второго по лицу, не замечая ничего вокруг. Очень скоро хлынула кровь. Даже если приглядеться, было непонятно, откуда она, казалось, что алой жидкостью сочиться все лицо неудачливого вора. Зрелище до того жуткое, что я предпочла бы не смотреть, но веки не закрываются.

- Игтар, остановись… - просипела слабым голосом, - ты его убьешь.

Не услышал. Кулак снова врезается в плоть, и я слышу мерзкое хлюпанье, от которого кружится голова, внезапно я начинаю чувствовать что-то помимо страха. Тошнота. Это приводит меня в чувство. Выползла из-под кровати, поднялась и пошатываясь побрела к разъяренному великану, сгорбившись, он выглядел, как бурно дышащая гора. Я по-прежнему не чувствовала к нему страха, даже не смотря на лужу крови, что растеклась под ногами.

- Игтар, стой, - прохрипела блеклым голосом, дотрагиваясь пальцами до широкого плеча. Он почти не отреагировал, хотя дернулся. Казалось, что уже не может остановиться, не знает, как. - Стой, - добавила тихо, опускаясь на колени рядом с Игтаром и обнимая яростного варвара со спины, прислонившись к лопатке щекой.

От напряжения мускулы его спины были твердыми, как закаленная сталь, иногда можно было уловить тихое рычание. Мне снова захотелось услышать тот милый рокот из глубины груди, значащий, что варвар доволен.