Единственное, что смягчало резкие черты, – это рот с чувственной нижней губой, но в изгибе верхней было что-то жестко-непримиримое.

Спаситель тоже изучал Лару из-под полуприкрытых век, и у нее вырвался хриплый смешок.

Этот звук заглушил у Рауля остатки соображения. У него внутри запылало пламя, словно огонь зажегся от ее рыжих волос. Он с трудом удержался, чтобы не протянуть руку и не коснуться их.

– Долго рассказывать. – Она понизила голос и, приблизившись, положила руки ему на предплечья, чтобы не упасть. Под пальцами она ощутила крепкие мускулы, отчего живот стянуло. – Еще рано благодарить? Они не ушли?

– Двое стоят.

Лара удивилась, откуда он это знает – ведь не сводит с нее глаз, – но не смогла спросить, потому что горло сжалось, но не от слез. Наверное, по той же причине, по которой тело начало трепетать в самых разных местах.

Они стояли так близко, что вполне могли сойти за любовников. Так близко, что ноздри у него уловили запах ее волос. Рауль совладал с собой и не прижал ее к себе.

– Вы меня спасли.

– Это доставило мне удовольствие, – ответил он, вдыхая ее запах.

Уголки рта у нее приподнялись – улыбка вышла грустной.

– Я не смогла сама их прогнать. – Она наморщила гладкий лоб.

Он был заворожен ее лицом.

– Я разозлилась. – Она закусила губу и откинула голову назад, глядя на него сквозь ресницы. – День выдался… неудачный.

– У меня тоже был плохой день.

Они помолчали. Казалось, что воздух сомкнулся вокруг них, и Ларе было нечем дышать. С ней подобного еще не случалось.

– Я сказала вам «спасибо»?

Темные глаза улыбались.

– Я сделал ставку на вас.

– Я до смерти перепугалась. Спасибо вам…

– Рауль. Рауль Ди Витторио, – представился он.

– Спасибо, Рауль. Я Лара… Лара Грей.

Она играет с огнем! Но Лара, не обращая внимания на звучащее в мозгу предостережение, обхватила его одной рукой за шею и, приподнявшись на носки, коснулась его рта губами. Когда же хотела отстраниться, он ее не отпустил, а сам стал водить губами по ее губам. Тогда она с жадностью поцеловала его и не сопротивлялась, когда он просунул язык ей в рот. Лара не знала, чего бояться: того, что может упасть, или того, что поцелуй сейчас прекратится, – этого она боялась больше. Она вцепилась ему в пиджак.

Когда они отодвинулись друг от друга, улица была пуста. Лара ловила ртом воздух, словно после быстрого бега.

А у Рауля в голове бил набат: что ты делаешь?

С трудом соображая, он взял ее руки и высвободил лацканы пиджака из цепких пальцев. Она отступила назад, подняла лицо, провела кончиком языка по подрагивающим губам и заморгала, словно заблудившийся лунатик.

– О боже! – прошептала она.

Желание пронзило Рауля с такой силой, что у него перехватило дыхание. Dio, да она красавица, и он хочет снова целовать ее. И не только целовать…

Лара не отрываясь смотрела на него. Пусть он опять ее поцелует, пусть ему захочется ее поцеловать! Невозможно отвести взгляда от его глаз, от их чувственного блеска, да Лара и не пыталась отвернуться.

В голове проносились обрывки сладких снов, томление в теле сменилось диким биением сердца, голова кружится, в животе дрожь. Нет сил не смотреть на чувственный рот, забыть вкус бренди, оставшийся на губах после его поцелуя.

– Вы пьяны? – спросила она сквозь дымку, затуманившую ей мозги. Легче представить, что он пьян, чем понять сокрушительное сладострастное желание, которое он в ней породил.

Губы у него дрогнули, уголок рта приподнялся… так очаровательно. Да все в нем очаровывало. Что она ощущает? Лара не могла разобраться. Это что-то инстинктивное, ничего подобного с ней не происходило.