Его даже не вызывали на дознание, как многих. Персонал сказал, Боря болен вторые сутки, что у него сильный жар, и он не покидал постель. Его перевели в изолятор. Там за ним ухаживала санитарка, тетя Нюра. Мальчик метался в беспамятстве, и все время повторял одно и тоже:

– Господи, прости меня за отмщение, не дай ненависти поселиться в моей душе. Руки к тебе простираю, не отпускай меня от себя, ибо погибну без тебя!

Так прошло две недели. В приюте работал сторожем муж санитарки. Эти люди были богобоязненны, всегда молились за детишек, они не могли больше смотреть на мучения мальчика, боялись, что его могут забрать из приюта в больницу, там ребенку будет смерть. На свой страх и риск они решили привести к Борису священника, чтоб тот его причастил, но перед этим они позвали профессора. Старики доверяли доктору. Тот отругал их, что они так долго молчали о положении мальчика. Те сказали о своем намерении пригласить батюшку. Профессор вспомнил разговор с Борей в храме Христа Спасителя и согласился с их решением. Два дня старики были в молитве, чтоб Господь их привел куда надо, чтоб не навредить ребенку. На третий день решились:

– К * настоятелю храма «Неопалимая Купона» отцу Сергию Успенскому.* Идти сегодня же, чтоб не было поздно».

Днем женщина поехала, разыскала батюшку, все рассказала, ночью он пришел в приют. Мальчик пришел в себя, священник его исповедал и причастил. С этой минуты Боря пошел на поправку. Батюшка посоветовал ему приходить с вопросами, скорбями и радостями к* Николаю Александровичу Голубцову, библиографу Научной библиотеки ВАСХНИЛа, благословил и ушел. Священника расстреляли через два дня*.

Земное счастье состоит не в обилии земных благ, а в

довольстве и спокойствии духа, большей частью недо-

ступном людям, наделенным избытком земных благ.

Закончилось детство. Все силы были направлены на учебу. Все мысли Бориса были о Господе, о многострадальном Отечестве, о его потерях и злоключениях. Он стал частым гостем в библиотеке, у него появился духовный наставник, которого ему так не

хватало. В пятнадцать лет Боря с отличием закончил спецшколу №2 и успешно сдал

экзамены в Горный институт, факультет геология. Это шел сороковой год. Стремление к познанию позволяли Борису экстерном проходить по два года обучения за один. Тут он «впервые» услышал фамилию Теплов, Тимофей Маркович был в начале века ведущим специалистом в области геологии не только в России, но и во всем цивилизованном мире. Его работы ценили и печатали как на родине, так и за рубежом. Когда Борису приходилось изучать их, необъяснимое чувство единения с автором охватывало его. Трагическая судьба семьи профессора потрясла юношу, «ему показали статью, где повествовалось о нападках врагов на молодую республику и зверской расправой не только с профессором, но и его семьей в 1927 году», и вместе с тем где-то в глубине души поселила тревожное чувство переживания и виденья этой трагедии.

Когда Борис защитил диплом, ему было восемнадцать, шел 1943 год. Сразу после защиты он написал заявление на фронт, но ему как молодому и очень перспективному

специалисту отказали, была дана бронь. Борис пришел со своим возмущением к Голубцову. Тот спокойно, но твердо сказал, что «есть промысел Божий, и кто мы такие, чтоб роптать, наше дело лишь молиться и просить силы исполнять то, что предписывает нам Господь». Объяснил юноше, если б не война, на вряд ли бы ему удалось проявить свои способности и закончить так быстро институт. Во времена гонений это бы не удалось, а война помогла осуществить промысел. Страна нуждалась в горючем, в топливе. Молодой инженер Борис Кукуш был отправлен на разработку нового нефтяного месторождения. Он написал прошение о возвращении из ссылки начальника экспедиции, открывшего месторождение и еще нескольких специалистов-нефтяников. Ему не отказали. Уезжая из Москвы, юноша был спокоен и, по—своему, счастлив. Здесь остаются профессор, тетя Нюся, ее муж, Голубцов, те, кто своими молитвами будет ему помогать, защищать, направлять.