Но, с другой стороны, можно сказать (и самое удивительное в данной истории то, что все гипотезы возможны одновременно, что как раз и определяет сегодня политическое [или конец политического]: то есть чередование вращающихся в невесомости разнообразных гипотез, ни одна из которых не отменяет другую, циклическое наложение друг на друга и взаимодействие всех моделей, но ведь именно эта антигравитация, это не поддающееся определению явление захватывает, потому что оно кладет конец всякой стратегии и всякой политической рациональности). Если почти везде в мире возникает подобная проблема перехода власти к левым как некоего всеобщего поворота к «социализму», как коренного изменения манеры жить и думать, то это не традиционное неожиданное осложнение, состоящее в том, что правые силы, будучи измотанными властью, на время уступают ее левым, чтобы те пришли им на смену и послужили «правящему классу» в качестве временного приводного ремня. Левые силы как исторический протез правых (что также не лишено смысла). Это еще одна гипотеза в основе сочинения Сангинетти о лучших способах сохранения капитала в Италии.

Но если согласиться с тем, что сегодня основной вопрос уже не о капитале, а о социальном факторе, и единственной тактикой восстановления социального, ускоренного производства социального является дискурс кризиса, то становится ясно, что левые в силу того, что были порождены и вскормлены критической мыслью, навяжут себя власти в качестве наиболее достоверного представителя, последовательного воплощения, верного зеркала кризиса. Власть будет передана левым силам уже не с целью разрешения реального кризиса (его не существует), а для управления дискурсом кризиса, критической фазы капитала, которая не имеет конца, поскольку будет происходить в области социального.

Если бы нам нужно было сохранить что-либо от Маркса, то это было бы следующее: капитал производит социальное, это его основное производство, «историческая функция». И великие фазы социального, конвульсии и революции совпадают с восходящей фазой капитала. Когда объективные определяющие факторы капитала затухают, социальное не обгоняет его диалектически, оно тоже рушится, так же как реальному умирающему соответствует бескровное воображаемое. Это то, что мы наблюдаем сегодня – левые силы умирают той же смертью, что и власть.

Но можно также сказать (все те же «обратимые» гипотезы), что правые силы после определенного периода власти рискуют привести к стагнации, к вырождению социального (участия масс и т. д.). Единственное средство – повторное впрыскивание, передозировка политической симуляции в агонизирующем социальном организме. Революция в гомеопатических дозах выдается по капле левыми, которые таким образом принимают эстафету в производстве социального, подобно профсоюзам, навязавшим себя обществу тем, что обеспечили преемственность капитала в окончательном обобществлении труда. Однако удалось ли им этого добиться?

Парадокс этого пришествия социализма и левых в том, что оно слишком запоздало