– Она была феминисткой?

– Мне бы не хотелось называть Марию Кавелье этим отчасти испорченным словом. Суфражистки боролись за реальные женские права, а многие современные феминистки занимаются мужененавистнической истерией. Я бы назвала Марию феминой с большой буквы, то есть женщиной, полной достоинств и самодостаточной. Такая женщина никогда не выставляет себя жертвой; она просто и естественно осознает себя равной мужчине, при этом никогда не ставит себя выше его. Все ее слова и деяния вызывают уважение.

– Не думаю, что мне надо быть равной мужчине, – беззаботно сказала Диана, рассматривая фарфоровую фигурку танцовщицы на книжной полке.

– Ты права, милая, говорить о полном равенстве мужчины и женщины неуместно и даже абсурдно, потому что они уникальны. Я же имела в виду равенство социальное, которое исключает бесправие, ведь там, где есть бесправие, всегда расцветает произвол. И еще, пожалуйста, никогда не начинай говорить со слов «не думаю», это заранее обесценивает все, что ты скажешь после.

Мариэн открыла книгу на нужной закладке и уже хотела приступить к чтению, но Диана, увлеченная фигуркой балерины, вдруг спросила:

– Красивая статуэтка… Откуда она у тебя?

– Подарок из России. Она напоминает мне девушку, которая нашла собственную ось вращения, – Мариэн посмотрела на внучку. – Ты обратила внимание, как балерина исполняет фуэте? Ее голова то опережает движение тела, то отстает от него, поэтому не кружится. Балерина сохраняет равновесие, потому что опирается на свой взгляд, направленный в одну точку на уровне глаз. В этой комнате есть одна девушка, она умная и талантливая, но не всегда может сосредоточиться на чем-нибудь одном. Особенно когда ее голова вращается вместе с телом.

– Это про меня, – с виноватым видом сказала Диана, – папа говорит, что я слишком любопытная.

– Уважающая себя женщина просто обязана быть любопытной, иначе она рискует оказаться в неведении относительно того, что вокруг нее происходит, – наставительно возразила Мариэн. – Кстати, твой папа любопытен не менее, чем ты, только называет это любознательностью, но довольно об этом. Мемуары Марии Кавелье написаны на французском языке. Я буду читать и переводить на русский, – Мариэн откинулась на спинку кресла и приступила к чтению.

Из мемуаров Марии Кавелье.

Мон-Шант, Франция, 1912

Историю о дракайне Дельфинии, более похожую на забытый древнегреческий миф, чем на откровение, я записала в 1889 году, спустя три месяца после рождения моей дочери Алисии. В ту ночь я встала с постели, зажгла свечу и как была – в белой ночной рубашке, с растрепанными от беспокойного сна волосами, босая, прошла в кабинет. Наверно, я была похожа на привидение.

Сев за секретер, я окунула перо в чернильницу и стала записывать все, что говорил женский голос в моих ушах. Этот голос звучал монотонно, но певуче, с реверберациями и многократными отражениями, будто я находилась под куполом просторного храма.

Дочь Геи дракайна Дельфиния охраняла Оракул от посягательства олимпийских богов. Любимый сын Зевса Аполлон сразился с Дельфинией, убил ее, присвоил Оракул и основал на горе Парнас храм в свою честь. По велению Зевса имя Дельфинии было предано забвению. Аполлон, а за ним и жрецы храма стали называть побежденную дракайну питоном, или по-гречески – Пифоном, за ее способность удушать в объятиях змеиных колец.

Прежде пророчества, идущие из темных глубин Геи-Земли, произносила божественная нимфа, но она отказалась служить Аполлону. Мужчины-жрецы взялись прорицать сами, но не смогли и вскоре поняли, что слышать шепот Геи-матери способны только женщины. Так появились Пифии – предсказательницы и жрицы Оракула, названные в честь Пифона – прозвища Дельфинии, но не в честь ее самой.