– Пресс-конференция обещает быть сенсационной.

– Да… Вообще, в этом тройном совпадении годовщин есть что-то мистическое.

– Пожалуй…

Шевронский отключил устройство и откинулся в кресле. Он не страдал манией преследования, не боялся за́говоров. Но секреты Института требовали основательных мер предосторожности, поэтому академик не жалел средств на развитие системы охраны вообще и на подслушивающие устройства в частности. Именно неве́дение всех о том, как Институт и клиника Шевронского добиваются своих результатов, давало Олегу Константиновичу власть над людьми. И это неве́дение надо было сохранять во что бы то ни стало…

Телефонный звонок вывел директора из задумчивости.

– Олег Константинович, это Зубров.

– Слушаю.

– С какой такой стати я должен сегодня вести пресс-конференцию?

– Не знаю. Так мой зам решил. Отменять я ничего не буду. Ты уже давно официальный сотрудник Института, так что поприличней причешись и надень галстук. Рубашка, надеюсь, свежая?

– У меня нет галстука.

– Возьми у кого-нибудь. Скажи, что я распорядился. Но чтобы через 10 минут был в Президиуме, причесанный и в галстуке. Все.

Когда в назначенное время академик вошел в конференц-зал, то увидел, что вся огромная площадь помещения уже была полностью набита журналистами, а в Президиуме, несколько взъерошенный, сидел Зубров. «Конечно, не для него такая работа, – подумал Шевронский. – Что ж, придется инициативу брать на себя». Олег Константинович прошел на свое место и, не присаживаясь, обратился к залу с известной всем обаятельнейшей улыбкой:

– Господа! Леди и джентльмены! Сегодня мы пригласили вас сюда не только для того, чтобы принять поздравления с 30-летием основания Института, 25-летием первого клинического омоложения человека и моим личным 100-летним юбилеем, но и официально поставить вас в известность о следующем: только что ваш покорный слуга, Олег Константинович Шевронский, первым зарегистрировался в Центральной избирательной комиссии как кандидат на должность Президента Российской Федерации, – в зале поднялся гул, переходящий в аплодисменты.

– Пожалуйста, вопросы, – наконец-то сориентировался Зубров.

– Газета «Дейли Велд». Господин Шевронский, вероятно, в этой ситуации празднование юбилеев превратится в колоссальное предвыборное шоу, призванное обеспечить вашу победу?

– Да, это так. Но победу обеспечит не шоу и даже не мой моложавый тридцатилетний внешний вид. Причина моего лидерства, конечно, в другом. Первыми пациентами клиники после моего успешного омоложения Институт принимал только богатейших людей мира и России. Российским толстосумам мы отдавали приоритет. Плата за проведение операции омоложения достигала половины состояния оперируемого. Но сейчас в очередь на омоложение стоят политики и журналисты, юристы и экономисты, предприниматели и священники, а также просто очень ловкие люди. Но разумеется, виднейшие и крупнейшие. Все они будут активно участвовать в избирательной кампании на моей стороне.

– Газета «Московский комсомолец». Вы хотите сказать, что газеты, телевидение, церковные проповеди – все будут призывать голосовать за академика Шевронского?

– Именно так, а кроме того, сайты Интернета и другие электронные средства связи.

– «Санди таймс». Господин Шевронский, каково отношение к вашей кандидатуре ныне действующего Президента России?

– Видите ли, он правит уже два срока подряд…

– И тоже хочет долго жить, – неожиданно перебил мужской голос из зала. – Весь государственный аппарат уже давно на команду Шевронского работает.

– Но участие госслужащих в избирательных кампаниях незаконно, – так же из зала возразил женский голос.