– Красиво говоришь. А ведь сам услугами поступившихся совестью людей пользовался нередко: не будучи-то Президентом принимал от чиновников государственную собственность, не брезговал выслушивать от священников тайны исповеди, в качестве платы за операцию принимал финансирование своей избирательной кампании…

– Зато сам никогда ни перед кем не гнулся. Я избежал унизительного принципа – чтобы подчинять, научись подчиняться…

– Ух, какая гордыня!

– Это не гордыня! Это гордость. Гордыня – когда пытаются представлять себя выше Бога. Такого я себе никогда не позволял и не позволю… Но ты прав. Жить и не грешить, наверное, невозможно… И все-таки есть такая черта, переступив которую человек теряет право на уважение.

– Где же и как эта черта проходит?

– Не знаю. Но лично я ее не переступал… Смотри, какая чудесная в этом году осень.

– Обыкновенная.

– Говорят, язычники встречали Новый год осенью. И я сейчас чувствую себя язычником, предвкушающим что-то новое, праздничное, интересное

4

Со дня первой инаугурации прошло три года. За это время Шевронский стал уже Президентом СССР – Союза Свободных Суверенных Республик, в состав которого входили все бывшие советские республики, за исключением Литвы, Латвии и Эстонии. Но хотя расширение границ власти являлось одним из основных направлений деятельности Шевронского, самой главной оставалась проблема сохранения тайны получения «Средства Макропулоса». Вот и сейчас Президент внимательно просматривал видеозапись поведения последнего из задержанных при попытке выкрасть секреты.

На экране были видны вполне роскошные апартаменты. Стол. За столом сидел задержанный, которому прислуживающий (работник безопасности) подавал обед. Задержанный – “прислуге”:

– Разговаривать-то с вами можно?

– Да, вполне. Я даже готов передать шефу все, что вы пожелаете.

– А кто ваш шеф, могу я его видеть?

– Шеф – это мой непосредственный начальник, видеть его вы не можете.

– А могу я связаться еще с кем-нибудь, как-нибудь?

– Нет.

– Как долго меня так намереваются держать?

– Вы разоблачены службою охраны, как похититель секретов, которым с недавних пор присвоен гриф «Совершенно секретно», то есть, являющихся государственной тайной. С вами просто по инерции, пока, обращаются как с похитителем обычного секрета фирмы и содержат за счет частных клиник господина Шевронского. Но поскольку вы были задержаны уже после принятия нового закона о государственной тайне, то ваша дальнейшая участь, полагаю, будет значительно хуже. В ближайшее время начнется следствие, затем суд и…

– И?

– Пожизненное заключение в одиночной камере. Вам предоставляется честь быть первым осужденным по новому закону.

Мужчина отодвинул еду.

– Да вы не расстраивайтесь, – продолжал “прислуга”. – Ваша камера будет со всеми коммунальными удобствами однокомнатной благоустроенной квартиры. Но с комфортом этих апартаментов, конечно, придется расстаться.

– А те, кто попадались до меня, изолируются в таких вот шикарных условиях?

– Именно так.

– Меня осудят уже по закону, но по отношению к изолированным в апартаментах ведь творят произвол. Их-то арестовали без всякого закона.

– Не нам об этом судить… Во всяком случае, не Вам…

Шевронский выключил видеозапись и вызвал секретаря:

– Передайте всем заинтересованным лицам: на сегодняшнем заседании Совета Министров председательствовать буду я сам. Заседание должно быть закрытым, без доступа журналистов. Все.

Этими же словами, спустя полтора часа, Шевронский и открыл заседание:

– На сегодняшнем заседании Совета Министров СССР я буду председательствовать лично в связи с многообразием и сложностью накопившихся у нас неотложных проблем. Премьер-министр мне будет помогать. Заседание закрытое, я надеюсь, что журналистам были переданы соответствующие извинения. Итак, первое. Оперативная информация свидетельствует о том, что государства мира сворачивают почти все свои научные программы для-ради финансирования одной-единственной – поиска «Средства Макропулоса», аналогичного тому, которым пользуемся мы. И будет несправедливо сказать, что они бездарно тыкаются не там и не так, где и как следовало бы. Наша задача состоит в организации профессионально поставленной системы разведки и дезинформации, которая бы безукоризненно срабатывала при малейшем приближении кого бы то ни было в любой точке мира к положительному результату, постоянно сбивала с толку исследователей. СССР должен оставаться монопольным владельцем «Средства Макропулоса». Я обращаюсь к министру безопасности.