Не знаю, что это за пунктик. Но меня бесит, когда она их вставляет. Раздражает просто.

– Это мне? – подкрадывается, спрятав руки за спиной.

– Здесь есть кто-то еще?

Отдаю букет, притягивая ее маленькую фигурку ближе. Ладонь скользит по спине чуть ниже, к пояснице.

Азарина клюет носом в цветочки, стряхивая свободной рукой снежинки с моих погон.

– Ты мокрый, – морщит нос.

Отстраняюсь, чтобы расстегнуть шинель и повесить в шкаф.

– Ванечка, ты такой красивый, – шепчет, привставая на носочки, снова оказываясь рядом. – Тебе очень идет форма.

– Есть такое поверье, что всем идет.

– Тебе лучше всех, – сгибает ножку в колене, отводя немного назад.

Татка отвечает на поцелуй. Улыбается, когда мы его разрываем. У нее глаза светятся, и это такой кайф. Не понимаю, почему я раньше никогда не чувствовал подобного. Видимо, для этого нужен особенный человек. Такой, как Азарина. Моя неземная девочка.

– Что ты тут кашеваришь?

Приподнимаю ее над полом и иду в кухню. Татка выкручивается из объятий и нервно теребит край футболки на животе.

– Я тут пирог с рыбой замутила, но что-то пошло не так, – брезгливо приподымает краешек пирога с противня.

То, что весь низ подгорел, понятно было еще в прихожей, по запаху.

– Но у меня есть торт. Правда, покупной. И ленивые голубцы. Не бойся, они нормальные.

Пока Тата возится с цветами и ищет вазочку, мельком осматриваю кухню. Большое просторное помещение. Сажусь на стул, и Татка быстренько ставит передо мной кружку с чаем.

Сама же забирается на стол и облизывает пальцы, которыми успела поддеть сливки с верхушки торта. Более провоцирующего жеста с ее стороны я еще не видел.

– Да к черту этот кофе, – тяну ее на себя, прекрасно понимая, что мы успеваем уронить на пол все, что только возможно.

Усаживаю на свои колени, разглядывая залитое румянцем лицо. Пухлые, чуть приоткрытые губы завораживают. Она вся завораживает. Сладкая конфета, которую так хочется развернуть.

– Моя сладкая девочка, – шепотом, – расслабься.

Нестерпимое желание дотронуться до нее – настоящая болезнь.

Эта потребность граничит с болью. Каждый поцелуй как последний. Тесные объятия и переплетения рук. Ее сладкий запах. Будоражащий сознание аромат, хочется задержать этот миг как можно дольше. Наслаждаться ею.

Послушная, такая податливая девочка. Моя.

Остаться без одежды, даже этого не замечая, оказывается, проще простого. Интерьеры кухни сменяются спальней.

Нам обоим непросто в рамках складывающихся отношений. Слишком много вспыльчивости и обид. Бороться с этим сложно, но каждый такой опрометчивый шаг теряется перед лавиной несущихся впереди нас эмоций.

Эта волна накрывает с головой.

Мы цепляемся друг за друга в водовороте движений. Искренне. Горячо. Обоюдно.

До хрипоты в голосе и взмокших тел.

Она раскрывается, поддается. Позволяет нам обоим поймать это удовольствие.

...Переношу вес на один бок и ложусь рядом с Таткой. Комната успела погрузиться в сумрак. За окном изрядно потемнело.

Обнимаю. Нет, стискиваю ее как можно крепче. Таткины ноготки царапают тыльную сторону моей ладони в своеобразных поглаживаниях.

– Можно включить киношку, – шепчет, медленно переворачиваясь на спину. Подтягивает одеяло к груди.

– Давай, – сгибаю руку в локте, упираясь ладонью в висок.

– Что посмотрим? – Татка отползает на край кровати, открывая крышку ноутбука.

– Без разницы. Иди уже сюда, – обхватываю ее лодыжку и тяну назад.

– Подожди, – сквозь смех, – дай нажать на «play».

Татка успевает щелкнуть на запуск, и комнату заполняют звуки начинающегося «Гарри Поттера».

Фильм, конечно же, только для фона.

– Я так тебя и не покормила, – вздыхает, заворачиваясь в одеяло.