– Ты еще не вторгся! Стой и жди! – Начинаю злиться. Ну… Жалко же мужика… Все-таки открываю дверь. – Даже. Не. Думай. Говорить. Тебя. Не. Существует.

– В теории – да, – он засовывает руки в рукава. – Так как я уже мертвый. Но на практике…

– Тебя нет и на практике! – Мужчина переваривает сказанное. – Ты не можешь быть живым!

– Я и не живой, – спокойно отвечает. – Я – синигами. Ищу путь домой.

– Иди, Анастасия, за Айзеном куда-нибудь, подальше от этого дома! Как увижу твоего лейтенанта – обязательно скажу, что ты здесь пробегал! – И резко хочу закрыть двери, как тут же он хватает за нее, останавливая.

– Прошу прощения, но вы меня видите? – Удивленно спрашивает брюнет.

– К сожалению, да. Еще вопросы? Возвращайся в свой Сейритей, страдашка!

– Кто? – Я вообще поражена, что ему знаком русский. Ну, да ладно. Синигами же. Вдруг они там полиглоты? – Я не могу вернуться. Не могу понять как здесь оказался и то, как отсюда вернуться обратно. Я пытался…

– Стоп-стоп-стоп. Хватит. Заходи, иначе я сейчас окоченею, – открыв двери, мужчина входит в дом и тут же снимает обувь. – Да ты рисковый мужик.

– Разве у вас не так?

– А ты разве не видишь где остальная обувь? – Осмотревшись, тот кладет обувь к остальной. – И почему ты вообще снял обувь?! Как у себя дома!

– Можно войти? – А сам уже дверь открыл в гостиную.

– Я вот сейчас не поняла: у вас, у Кучики, у всех такое? Вы входите в чужой дом, как к себе, я не мешаю? Может мне уйти? – И гневный взгляд.

Сделав пару вдохов и выдохов, вошла следом. Мужчина, немного пригибаясь, чтобы не влететь лбом в верх двери, вошел туда, где было теплее всего – в залу. Он спокойно, без лишних вопросов, присел рядом со слегка ошеломленными котами, которые вообще-то не сильно любили чужих, особенно почти двухметровых да еще и тех, которые нахально пытаются влиться в их кошачью идиллию. А у меня, в это время, глаз задергался.

Обалдеть просто. Ни стыда, ни совести. Хотя о чем это я? Если они всей оравой к несовершеннолетнему пацану в комнату заявились обсуждать победу над главным злодеем. Причем без приглашения.

Бьякуя спокойно огляделся, одарил таким взглядом печку, будто она никогда не станет достойной его, а после такой же взгляд, только на меня. Видимо сравнивал от кого пользы больше. Затем притронулся к кошке, которая странно косилась на мужчину, видимо тоже предполагала, что из-за вчерашнего ритуала торкнуло конкретно всех. Тут же Тиша, серый кот, который приболел и из-за этого вечно храпел аки трактор, сообразив, что пора линять, отполз на середину залы. Чернышка, сын Бакса Орущего, поспешно ретировался в комнату брата. Ну и что что там холодно?

– Хорошая кошка, – Маша продолжала буравить взглядом главу клана Кучики. – Ласковая.

– Смотри чтобы что-то не расцарапала, – сложив руки на груди, дышу словно бык перед тореадором. – Что вот это вот такое? А? Иди обратно в свой Сейритей.

– Я уже сказал, что не могу туда вернуться, – в сравнении с тем, как тот ровно держит спину, как общается, как выглядит, я была похожа на того самого злого пельменя Аркадия из приколов. – Как вы меня видите?

– Кошки вообще видят таких, как ты, – Машка теперь посмотрела на меня, будто пытаясь узнать ответ на вопрос «Он здесь надолго?». – Можешь сравнить меня с кошкой. Это с детства, так что отстань. И вообще, иди куда-нибудь в другое место! Почему ты сюда приперся?!

– Вы, видимо, из Руконгая…

– Да какого, к черту, Руконгая?! Я из Земли, идиот! Вообще-то ничего, что я не душа, а человек?! В твою умную головушку такого не приходило?!

– Вы не квинси?

– Мать твою, нет.

– Не синигами?