Глория отложила на полку роман и начала писать “Хронику текущих событий”. Именно под этим названием полвека назад советские диссиденты издавали свой грозный реестр преступлений власти. Со временем она вновь займется художественной литературой, но Сверд с его бандой перещеголяли самые мрачные фантазии. В конце концов, у нее есть работа. Почему настоящая работа обязательно должна быть кем-то заказана или поручена? Биби, соседка по площадке, рассказывала, как прилепила магнитиком к холодильнику список дел и занятий, чтобы не сойти с ума после досрочного ухода на пенсию. Как будто потребность купить почтовую марку или кошачье питание может заставить кого-то вылезти из постели. Нет, конечно, может – если кошка мяукает ночи напролет.

Замечательная женщина. Она обычно приглядывает за квартирой, когда Глория уезжает на дачу работать над романом. Приходит со свежеиспеченным лимонным пирогом именно тогда, когда Глория ни о чем так не мечтает, как о пироге с лимоном и яблоками. Биби на десять лет старше, но с ней, по крайней мере, можно поговорить. Остальные молча косятся и отворачиваются.

Неправдоподобно громко звякнул дверной колокольчик. Глория вздрогнула. Кто бы это мог быть? Биби никогда не звонит. Детишек, собирающих деньги на школьную экскурсию, после переезда из Упсалы она не видела ни разу. В этом районе Сёдермальма живут люди или до тридцати, или далеко за пятьдесят. Если пара решает завести детей, то не успеют высохнуть чернила на справке о беременности, как семейство уже торопится перебраться в районы поспокойнее – в Хегерстен или Туресё.

Посмотрела на часы.

Сразу отлегло. Посыльный.

Она поправила блузку, пригладила волосы. Сегодня в кои-то веки заставила себя одеться – не все же время таскаться по комнатам в халате. Мягкие хлопковые брюки жмут на животе.

Никак не может привыкнуть. До сих пор кажется неприличным просить кого-то привозить тебе еду. Она может сколотить полку или починить текущий кран, так почему нельзя сходить в магазин и купить все, что нужно?

Парень в белой бейсболке. Вымученная улыбка.

– Ваш заказ.

– Поставь в углу, – безразлично кивнула Глория.

Порылась в бумажнике. Наличные кончаются – надо взять в банкомате и разменять в “Прессбюро”. Это тот же парень, что и в прошлый раз. Глория сглотнула слюну, поблагодарила и протянула ему двадцать крон.

Он молча взял ассигнацию. Постарался не прикоснуться к ее руке. Или показалось?

Она прислушалась к шагам – торопливо сбегает по лестнице. Почему-то дождалась, когда хлопнет дверь в подъезде, и только тогда открыла пакет.

Ему и не надо было ничего говорить. К примеру, мог бы заметить, что ей дешевле обошлось бы самой добежать до угла или что принесенной им еды хватит на целую казарму – все это читалось на его лице. Но она-то знала: не успеет открыть дверь в магазин, начнутся перешептывания, презрительные взгляды… Ну нет, возможность заказать еду на дом – благословение божье. Хотя не исключено, что и взгляды, и шепотки ей просто мерещатся. Но воображаемое, как известно, трудно отличить от реальности. А иной раз и невозможно.

Глория отнесла пакеты в кухню. Выложила продукты на разделочный стол, и настроение сразу улучшилось. Улыбнулась упаковке с шоколадными вафлями… представила, что и вафли улыбнулись в ответ. Ей уже несколько дней мерещились эти вафли. И хлеб тот, что надо, не ватный нарезной, как в последний раз, а грубоватая, неправильной формы буханка с толстой коркой. И мякоть в дырках, как на хорошем сыре.

Положила буханку в хлебницу и услышала, что кто-то скребется в дверь. В животе похолодело, даже дышать перестала. Открыла дверь – вырвался вздох облегчения.