Не найдя альтернатив Джимми Чу, я схватил одной рукой её норковую шубу, а другой перекинул её саму, завёрнутую в плед, через своё левое плечо.
— Эээй, что ты делаешь? Немедленно отпусти меня на пол! С ума сошёл? Видеонаблюдение может зафиксировать нас!
— Ну и что? Кто у нас тут главная босс, ты или начальник охраны? — по-хозяйски похлопал её по заду, после того как она своим транспондером спустила нас (прямиком!) в подземный паркинг...
У её лифта оказался прямой доступ на улицу! Причём невидимый по кнопкам ни на одном этаже и почти беззвучный!
Кристиночка, значит, ты не всё время томилась в своей башне...
Где же ты шлялась без меня???
Мне захотелось наказать её.
Отшлёпать по попе!
Да так, чтобы она сама заумоляла о пощаде!
После доставки её в спальню она вдруг попросила меня остаться и переночевать.
Намек ли это на то, что я должен её как следует отодрать???
Её две домработницы приготовили для меня гостевую комнату...
— Спокойной ночи, САЛ! — мелькнула она в моём дверном проёме. — Готовься завтра с утречка к десятке Cum Lauda!!!
Мне показалось или на ней действительно было одето антрацитовое неглиже из атласного шёлка?!
6. 6. Самый крайний шаг
Я никогда не был и вряд ли им стану — жаворонком.
Моё настроение сразу после просыпания обычно такое мрачное и раздражённое, что даже февральская беспросветная серость за окном будет казаться ярким райским светом любому, кто первым попадётся мне под руку.
Кристина разбудила меня чуть раньше моего будильника своим коротким сообщением:
Жду тебя, третий этаж, первая дверь справа!
Шайтан, почему я не отказался от её 'тесного контакта'???
Прислонившись лбом к мраморной стенке, я попеременно включал то тёплый, то обжигающе холодный душ в своей гостевой ванной комнате. Мой утренний стояк мешал. Зудел. Просил облегчения...
Я механически задвигал пальцами по нему, стараясь представить себе в этот раз кого-нибудь другого на месте Кристины...
В памяти ожила моя последняя девушка Лера. Её смуглая бархатная кожа, белозубая улыбка и огромные карие глаза, чуть светлее моих. Полгода назад я стал её первым мужчиной...
С Лерой я по-настоящему познакомился на похоронах моего отца, когда пол университета пришло поддержать меня...
Лера была младше меня на пять или шесть лет.
Я помню, как стоял в чёрной толпе под сентябрьским дождём с зонтом в руке и встретился с ней глазами...
Мне почудилось, что я увидел синее небо за серыми облаками!
Валерия оказалась единственным человеком, кто посмотрел мне прямо в глаза, а не на гроб!
Деревянный лакированный шестигранный. Гроб из дорогого красного дерева... для православного мирянина, а не для истинного мусульманина!
Мой отец не был практикующим мусульманином.
Сомневаюсь, что он вообще был верующим.
Всю свою сознательную жизнь он жил Харам, хотя учил меня обратному...
— Никакого савана! — были его первыми словами, когда он выкарабкался с того света после первого инфаркта.
Его элитный гроб опустили в яму, а я задумался о собственном захоронении. О том, что предпочёл бы быть кремированным и разбросанным ветром по миру, чем сгнившим здесь через 300 лет в саване или гробу...
Не хочу, чтобы люди приходили и поклонялись моему скелету!
Лера подошла ко мне последней, чтобы выразить соболезнования.
Тогда я не по-воздушному чмокнул её в щёку...
Она пахла гвоздикой, корицей, мускатным орехом и... Молодостью!
Её заливистый смех в ночи согревал в те, абсолютно чёрные для меня, дни мою израненную душу. А её коричневые радужки и длинные пушистые ресницы трансформировали сразу после просыпания моего злобного гоблина по утрам в заботливого защитника...