От злости так сжимаю чашку, что тонкий фарфор не выдерживает и лопается у меня в руках.

– Черт, – дергаю рукой, и вместе с кофе по кабинету рассыпаются и капельки крови. – Еще и руку рассек, замечательно.

Толкаю носком туфли кусочки чашки в одну кучу, чтобы потом собрать.

– Аптечка есть? Не об костюм же будешь кровь вытирать. И осмотреть бы, вдруг крошка в ране, – лениво, но с нотками беспокойства, выдает друг.

– Нормально все. Не сахарный, не растаю.

– Не растаешь, верно. А представь, как хорошо было бы, будь у тебя помощница? И рану бы обработала, и в офисе перестал бы ночевать, чтобы рутинные вопросы решить. А чучело, нет, брат. Не бывает некрасивых женщин, бывает недостаток денег и непосильная ноша на хрупких плечах, – довольно философски проговорил Бурнов, хлопая меня по плечу.

Меня даже передернуло. Под таким лозунгом мы вышли в первый тираж, который разошелся быстрее, чем горячие пирожки. Об этом, пускай и косвенно, но сказала эта девчонка. Они сговорились, что ли?

– И эта чудачка. Ты просто пресытился модельками, вот и не воспринимаешь нормальных девчонок. Или ты в нее влюбился, как мальчишка, поэтому и прогнал? Побоялся, что кто-то сможет поставить тебя на колени?

Нездорово повеселел друг, от чего я начал напрягаться.

– Да точно. Если бы ты в ней не разглядел красотку, то не стал бы так выкидывать. Я ведь тебя знаю. Вызвал бы охрану и дело с концом. А тут целые речи, противостояния, еще и ваза на голове. Да я уже покорен ей. Надо же. Растаяло каменное сердце. Нет, я завтра точно возьму ее личное дело, и, если ты не хочешь ее в помощницы, тогда я возьму её, а тебе Остапа отдам. Может быть, и в жены позову. Точно, и мне хорошо, и рейтинг в глазах партнеров повышу. И еще…

Осекаю его словесный поток, потому что во мне все закипает от злости. Ишь ты, девчонку мою захотел. Он ее даже в глаза не видел, а уже присвоил. Да черта с два он ее получит. Либо моя, либо ничья!

– Ты вообще оборзел? Это моя женщина!

И только слова слетают с губ, как понимаю, что только что ляпнул. И судя по довольной морде напротив, он в это уцепится. Черт.

– Заметь, не я это сказал, – встав напротив, он довольно потирает бороду.

– Не придирайся к словам. Ты понял, что я хотел сказать, – отмахиваюсь от него и возвращаюсь в кресло.

Достало все. И слова эти. Из-за усталости вылетели, не более того. Но этот пройдоха ведь вцепится в них хуже клеща и будет долбить в темечко. «Возьми ее, возьми. В хозяйстве сгодится. И графики составит, и стол отполирует попой».

– Тьфу, блин, – ругнулся вслух, не выдержав собственных мыслей.

Даже в голове все наперекосяк. Стол она отполирует, попой. Мне помощница нужна, а не геморрой. И женщину бы найти. Со всеми переговорами и отсутствием помощника уже три месяца на голодном пайке. Еще и номера начали просаживаться в продажах. Нужно срочно что-то предпринимать, иначе действительно выход на мировую арену закрыт.

Мне просто нужно перезагрузиться, и женщину в постель. Все, тогда жизнь наладится. Иначе так и буду ходить с резаными, от осколков посуды, руками.

– Держи, – перед лицом возникает маленькая аптечка. – Нашел в приемной. Ты хоть и засранец, но все же мой друг. Кто меня спасать будет и терпеть глуповатые шуточки?

– Спасибо, – беру коробочку из его руки и машу в знак благодарности.

Поставив на столик, открываю аптечку. Вата, бинты, перекись. М-да, не густо. Ладно, и на этом спасибо. Смочив бинт в перекиси, протираю ладонь. Щиплет, зараза. Даже скривиться хочется от этого противного жжения, но я мужик, не положено. Ненавижу обрабатывать раны. От антисептиков в ране словно что-то взрывается и обжигает следом.