– Ты утром ничего необычного тут не заметила? – осторожно спросила у Кати.

– Нет, – сощурилась она. – А что я должна была заметить?

– Ничего. Так просто спросила… – подошла к стойке.

Раз Катя не в курсе, значит, на место ее поставил босс. Просто мастер на все руки!

Тронула хромированную трубу. И как же он ее закрепил? Один скотч вряд ли выдержит, слишком хлипко. Может, еще и шурупами привинтил? Но где бы он их взял поздно вечером?

Не надо мне было трогать это проклятую стойку. Не успела я прикоснуться к ней, как она пошатнулась и на этот раз без скрипа и скрежета, просто упала на пол. Через мгновение противно задребезжала рухнувшая металлическая труба, снова разлетелись горшки с цветами.

– Ты что наделала! – заорала Катя.

– Я ее только тронула, – от неожиданности я замерла и с ужасом смотрела на разруху, которую снова произвела.

– Как ты ее могла уронить, ненормальная? – Катя бегала вокруг, не зная, что делать. То ли звать уборщицу, то ли самой собирать рассыпанную землю и валяющиеся по всей приемной цветы и горшки. – Герман Юрьевич будет в ярости. У него через полчаса планерка, а тут такой бардак!

На шум из кабинета выскочил босс. Сначала он увидел разгром в приемной. А потом меня.

– Ломова, опять ты? – прорычал он.

Катя подозрительно посмотрела на нас.

– А что опять? – наивно спросила она.

– Ничего, – рыкнул босс.

– Я не нарочно, – оправдывалась я. – Случайно получилось.

– Еще бы ты ее специально уронила, – стальные глаза босса стали черными, как грозовые тучи. Еще немного, и из них по мне шарахнут испепеляющие молнии.

– А почему на трубе скотч? – тоном заправского следователя поинтересовалась Катя, глядя то на меня, то на босса. – Когда я уходила, этого не было.

Босс снова метнул на меня гневный взгляд.

– Ну, я ее в пятницу вечером уронила… – замялась я. – Когда отчет тебе заносила. Первый экземпляр я отдала Герману Юрьевичу. Вы как раз из приемной выходили, – я искала поддержку в босса. – Мы в дверях приемной встретились.

Он понял и кивнул:

– Да, именно так и было. Я ушел, она осталась.

– Я решила второй экземпляр тебе на стол положить. Так, на всякий случай. И тут увидела, что горшок криво стоит. Хотела его поправить. Он стоял на краю, побоялась, что упадет. У меня подвернулась нога, я не удержалась, схватилась за край и уронила всю цветочницу. Потом закрепила скотчем, – я решила взять всю вину на себя. – Тогда отчет и свалился под стол, – выдохнула я. Как складно все получилось! И, что главное, логично.

Скосила глаза на шефа. И, к своему удивлению, прочитала на его лице если не безграничную благодарность, то, как минимум сдержанную признательность. Не бойся босс, я тебя не выдам!

– Да, отчет я просмотрел. Хороший, – нагло соврал шеф. Запнулся и продолжил: – Сегодня даже еще раз перелистал. Тот, что Екатерина мне отдала. Очень грамотно выполнен.

Молодец, быстро соображает!

– Как ты ее могла уронить? – кипятилась Катя, слегка пиная трубу кончиком туфли. – Ее же Петрович крепил. На ней слониха могла стриптиз исполнять.

– Я не слониха, – прошептала я. – Она держалась на честном слове.

Упоминание стриптиза подействовало на босса как красная тряпка на быка.

– Ладно, хватит! – грозно прервал он наши препирательства. – Ломова, ко мне в кабинет. Немедленно.

Он распахнул передо мной дверь:

– Быстро!

Я опустила голову и почувствовала себя Анной Болейн рядом с плахой. Но та хоть королевой успела побыть. А мне сейчас просто вышвырнут из фирмы как нашкодившую собачонку.

Глубоко вздохнула, помяла в руках конверт с деньгами и поплелась в кабинет к боссу.

– Я убью тебя, Ломова, – зловеще прошептал он, когда я проходила мимо.