— Сейчас ты уже так не думаешь? — спрашиваю я.

Вздыхает, но все-таки отвечает:

— Вообще, считается, что человеку свойственно в большей мере серийная моногамия. Это когда в течение жизни мы вступаем в разные союзы и каждый раз говорим, что любим…

— Так не у всех, — перебиваю я.

Но Богдан продолжает, как будто не слышит:

— Но по моим наблюдениям многим людям и серийная моногамия недоступна. Или они считают, что давать попользоваться своими половыми органами другим — это не измена.

Морщусь от его ответа.

— Есть люди, которые всю жизнь любят только одного человека…, — говорю тихо.

— Это исключения, — Богдан резко отпивает свой чай.

Грустно становится. Конечно, мы рассуждаем о метафизических вещах. И речь вовсе не о нас… Но почему у меня такое чувство, что как будто наш конец с ним предрешён.

Хлопаю ладонью по столу.

— Нет. Мы сами выбираем, какими быть. Все всегда зависит от конкретного человека. Для многих людей лучше умереть, чем изменить…, — говорю горячо, как будто это речь перед казнью.

Жду ухмылку на лице босса или смешок, но он смотрит завороженно, о чем-то думает. Знаю: веду себя как ребёнок. Уже второй раз пытаюсь убедить его в том, что никогда ему не изменю. О таких вещах не кричат. И он все равно мне не верит.

— Ты очень хорошая, Лер, и ты мне нравишься, — говорит Богдан неожиданно.

По сердцу разливается тепло. Мне дороги его слова, пусть это и не признание, но все-таки хоть что-то! Уже лучше. До этого я слышала только «я хочу тебя».

Довозит меня до дома. Долго целуемся в машине, как подростки, не можем оторваться друг от друга. Губы как будто становятся натертыми и болезненно чувствительными.

— Хорошо, что мы завтра увидимся на работе, и мне не надо будет скучать по тебе, — шучу я.

— Вот, кстати, об этом я хотел с тобой поговорить.

— Ты хочешь меня уволить? — спрашиваю я.

— Нет, увольнять я тебя не стану, но работать с тобой теперь мне действительно станет трудно, — говорит босс и гладит меня по коленке.

— Ты умная, рассудительная, не думала все-таки окончить университет? Может, ты уже нашла своё призвание? — спрашивает Богдан, и мне вдруг начинает казаться, что я сейчас со своими родителями разговариваю.

— Нет. Ну ладно, мне пора! — бросаю и пытаюсь выйти из машины.

Хватает меня за руку, усаживает обратно и улыбается:

— Постой, не злись. Я всего лишь хотел сказать, что у тебя здорово получается разбалтывать людей. А помнишь ту девушку, которая только что ребёнка родила? Это ты заметила ее депрессию…

— Куда ты клонишь? — перебиваю я.

— Подумай насчёт психологии, — говорит босс и широко улыбается. Не могу на него злиться. Ещё раз целую и выхожу из машины.

Весь вечер думаю над его словами. Как-то даже и не смотрела в сторону психологии. Хотя мне, правда, нравится слушать других, копаться в их проблемах…

Открываю ноутбук и скачиваю первую попавшуюся книгу по популярной психологии. По зацепившему названию «Женщины, которые любят слишком сильно». Почитаю: вдруг понравится. Может, правда, найду своё призвание?

Засыпаю с улыбкой на лице. Мы встречаемся всего ничего. А Богдан уже оказывает влияние на все сферы моей жизни. Вот даже профессию помогает мне выбрать. И кого он обманывает? У нас точно с ним все серьезно! Просто он пока сам себе в этом не признаётся…

Богдан

Мои губы уже болят от поцелуев, но я продолжаю ее целовать при каждом случае. Не помню, когда я в последний раз с кем-нибудь так целовался. А может, я ни с кем так не целовался… Помню, раньше девушки обвиняли меня в том, что я мало их целую, обнимаю, что мне нужен только секс. Почему с Лерой все наоборот?