Именно этим он и занялся, стоило им остаться наедине. Он даже не понимал, зачем вообще пошёл за ней в эту дурацкую кладовую! Его ноги сами повернули следом за ней. Против его воли.

Ну, почти против… наверное…

Кириллу казалось, что эта женщина заполучила какую-то странную власть над ним, и он был не в силах этой власти сопротивляться.

Ещё у Лизы был язычок – острый как бритва. Они раньше нечасто контактировали, и, следовало сказать, его представление о ней было совсем иным. Он полагал, что Антонова, как и большинство сотрудников в фирме, боится его и дрожит перед ним. Что ж… если она и дрожала, то вовсе не от испуга. По крайней мере, с тех пор как они испробовали друг друга.

И вот мысли опять приняли направление, которое Варганову не нравилось.

Вернувшись к себе в кабинет, он рухнул на широкий кожаный диван, откинулся на спинку и накрыл глаза ладонью. Усилием воли заставил себя успокоиться, хотя член-предатель уже пришёл в себя и требовал продолжения.

Чёртртррр....

Это просто немыслимо! Так он вообще перестанет работать, будет думать только о Лизе и о сексе с ней. Такого с ним со времён пубертата не случалось! Она-то, по всей видимости, таких проблем не испытывала.

– Твою-то мать! – звучно выругался Варганов, не боясь, что секретарь его услышит; в кабинете была прекрасная звукоизоляция.

Вчера дома он нечаянно наткнулся на вибратор Лизы, так и оставшийся лежать в кармане пиджака. Хорошо хоть проверил одежду, прежде чем отдать в химчистку. Одна мысль, что эта штуковина кружила по её киске, начала его возбуждать. Он тут же подумал, что лично бы с удовольствием поддразнил строптивую Лизу с помощью этой игрушки. Она бы умоляла его трахнуть её. Умоляла бы, а не приказывала. Тем более, сам-то он со вчерашнего вечера ходил неудовлетворённым. Поэтому Кирилл решил показать Лизе, кто здесь главный, и вручил этот дурацкий сертификат на покупки в интим-магазине.

Лиза, вроде как, просила не напоминать ей об этом происшествии, так он и не напоминал, только если косвенно. Зато удовольствие, которое получил, наблюдая за сменой эмоций на её лице, было огромным.

После собрания она опять любезничала с его братом. Пашка вообще был дамским угодником, и Кирилл понимал, что злиться на Лизу здесь не имеет смысла. У брата просто был такой стиль: подойди и охмури, что называется, любую: от восемнадцати до восьмидесяти. Однако Кирилл разозлился и был наготове. Да, конечно, не стоило этого делать перед всеми, но ему надо было ей показать, кто здесь главный. Пришлось возвращать вещь хозяйке и смотреть, как она кипит от ярости, как краснеют её щеки от смущения. Он хотел напомнить ей, что последнее слово за ним. Он её босс, в конце концов. И что? Это сработало?

Сегодня был полный два ноль в его пользу. Лиза, правда, вернула себе очко глубоким минетом на лестнице. Она всегда находила, чем ему ответить.

Мать её, у них что, соревнование?

Кирилл недовольно поднялся с дивана и пошёл на рабочее место, где решил погрузиться в работу, да не тут-то было. На почте его ждал шквал писем от Антоновой, требующих ответа, и не то что с пометкой «срочно», а «экстренно». Интересно, когда это она их успела настрочить?

Лиза просто засыпала его отчётами, графиками, финансовыми прогнозами и бюджетированием, требующими немедленного согласования.

Какого чёрта с ней происходит?

Варганов быстро набрал её по внутренней связи.

Голос у Антоновой, когда она ответила, был слегка взвинченный и раздражённый.

– Елизавета, я утонул под грудами ваших писем, мне требуется помощь, чтобы разобраться, какое из сотни экстренных сообщений экстреннее всего.