На другом конце молчали почти минуту, потом господин Смирнов осторожно переспросил: 

- Двести тысяч? 

- Именно, - подтвердила Карина. – Ну так что, берете? 

- Придется, - пробормотал мужчина. 

- Отлично, я пришлю вам реквизиты для оплаты и договор, если вы оставите мне свою электронную почту. 

Она была почти уверена, что он повесит трубку, но услышала в ответ: 

- smirnov@fatura-traid.ru. 

Никаких двухсот тысяч экземпляров тазов на складе, конечно, не имелось. В последнее время продукция местного завода пользовалась столь сомнительным спросом, что партии производства все больше и все чаще сокращали. Но если уж Шаталов – а Карина подозревала, что за этим делом стоит именно он – решил проспонсировать их фирму на год вперёд, то почему бы ей не впарить им с господином Смирновым даже те тазы, что ещё не существуют? Если, конечно, этот Дмитрий действительно оплатит заказ. И в случае, если вдруг такое произойдет, она непременно позаботится о том, чтобы ему изготовили и доставили в самые краткие сроки и в самом лучшем виде все это добро. Карина хмыкнула, представив, как отреагируют рабочие завода на заказ, подобного которому тут не видели последние лет десять точно и как усердно будут дымить старые трубы, выпуская в небо пар от совместных усердий оборудования и людей. И в какой запой после этого все уйдут она могла вообразить тоже. Но это ее уже не касалось. 

Иван Петрович Банько позвонил ей под вечер сам, когда Карина уже собиралась уходить, и свойственным ему сонным голосом сообщил «последние новости». 

- Карина, я тебе сказать забыл – ближайший месяц вместо Муринского работать будет его друг – большой специалист из Москвы. 

«Очень своевременное извещение», - съехидничала Карина про себя, а вслух сказала: 

- Да, мы уже познакомились. - Добавлять, что, по ее разумению, большое у Шаталова было только самомнение, она не стала. За двести тысяч тазов простить можно было многое. 

- Ну и хорошо, обменяетесь опытом, - вздохнул Банько так, словно кого-то хоронили, и, даже не попрощавшись, повесил трубку. 

Да уж, обменяются они опытом, как же. Хорошо бы за этот месяц просто выжить, работая друг с другом. Впрочем, если Шаталов решил избавиться от складских залежей тазов столь быстро и стремительно, он, возможно, все же желает покинуть Заборье досрочно. Что, пожалуй, было бы даже жаль. 

Казалось, ей уже стоило бы перестать удивляться, но все же Карина не без изумления обнаружила, что Шаталовский Порш, а вместе с ним и его хозяин, снова стоит перед офисом. И, судя по тому, что уходила она как всегда последней, любитель местных тазов дожидался именно ее. Вот только с какой целью – она совершенно не понимала. 

- Снова вы? – спросила Карина, подходя к мужчине ближе. – Вижу, по вечерам вам тут нравится находиться больше, чем в рабочие часы. Дышите свежим навозом? – поинтересовалась она с усмешкой. – Понимаю вас, ведь в Москве такого удовольствия не найти.

Дом одежды.

Дом, сука, одежды!

Не бутик, не магазин, а дом… 

Стоя перед вывеской, которая не менялась на здании со времён советского периода, Шаталов стойко переносил очередной приступ нервного смеха, так и норовившего прорваться сквозь крепко стиснутые зубы. До Москвы было ехать долго, так что пришлось довольствоваться поисками шмотья непосредственно в Рязани. И оставалось надеяться, что в этом самом доме одежды ему не предложат что-нибудь настолько задрипанное, насколько местная одёжная лавка выглядела снаружи. 

Мысленно перекрестившись, Влад вошёл в этот «храм моды» и выдохнул только тогда, когда понял: это конечно не Версаче, но вполне сойдёт на те прекрасные несколько дней, на которые он задержится здесь для выполнения своих прямых обязанностей.