– Ну, что ж, все в порядке, вы наняты.

– Как? Вот так сразу? – не поняла я шутки.

Но дамочка, оказывается, не шутит.

– Да, так сразу, а чего тянуть? Приступайте к своим обязанностям, прямо сейчас. Уже начался ваш испытательный срок. Если зарекомендуете себя, возьмём на постоянный. Кстати, если что задумаете, то тут везде камеры, провела она пальцем в воздухе, показывая вокруг.

– Так мне что, уже приступать? – всё ещё не могу поверить в такую странную и быструю удачу.

С одной стороны, хорошо, что она не стала долго мусолить собеседование, но с другой, как так можно, вдруг я воровка детей.

– Вы остаётесь в доме на время работы. Выходить никуда нельзя. Только после того, как вас сменит кто-то из нас, меня или моего сына, или же мы приведём лично новую няню. Никому другому ребёнка оставлять нельзя.

Я хотела что-то спросить, но она присела к ребёнку, потрепала его за щёку и проворковала:

– А бабушке пора бежать, да, мой любимый. Ах, ты, мое солнышко, – она нагнулась, чмокнула его в макушку, тут же встала и пошла на выход.

– Но как же я буду… – повернулась я ей вслед.

Она перебила:

– Да-да, приступайте. Там, если что, на кухне все есть, как проголодается, покормите.

– Хорошо, – согласилась я.

И женщина исчезла за дверью. А я стою и не понимаю, что значит приступать к обязанностям. Смотрю на малого, а он кубики перебирает тихонечко.

Ну, думаю, надо входить в контакт и начинать знакомиться. Может, и хорошо, что она сразу ушла и не стала смотреть, как я буду взаимодействовать с ребёнком. Но вообще, странно, конечно. Оставить вот так ребёнка на чужого человека. Не понимаю.

– Как тебя зовут? – присела и спрашиваю.

Малой поднимает взгляд и вот тут что-то пошло не так…

О-ё-ё-ё-й!

Мальчик открыл рот и как заорёт… вернее, заплачет.

Я испуганно расставила руки, метнулась по комнате к двери и кричу в пространство, сама не знаю кому:

– Ребёнок плачет, что делать, идите скорее!

Ответила гулкая тишина, вернее, не тишина, а громкий пренеприятный ор малыша.

– Что делать, что делать? – ситуация критическая, я в таких ещё никогда не была.

Вернее, была, когда-то, ещё в моём отрочестве. Мы с мамой ходили в гости. Все пошли за стол, а меня оставили развлекать малыша. Тогда у меня получилось отвлечь его от плача, но я уже забыла как.

Кинулась к игрушкам, схватила машинку, и начала крутить ей перед глазами мальчишки, он затих всего на секунду и снова заорал, как сирена полицейской машины, пронзительно и протяжно.

– А вот, смотри зайка, а вот мишка, – схватила я мягкого зайку, а потом мишку, – но мальчишка никак не хотел униматься, крутит головой и орёт, даже сопли потекли.

– Знаешь песенку? Ля-ля-ля! – и я запела, – на лабутенах я и в восхитительных штанах, – начала танцевать и, как дурочка, подпрыгивать.

Малыш замолчал, всхлипывая, смотрит на меня удивлёнными глазками и точно наверняка думает, что я какая-то городская сумасшедшая. Но главное, песня и подскоки сработали, и я давай активнее выплясывать, чтобы уже окончательно закрепить положительный результат.

– Вы кто?! – услышала в этот момент сзади себя и испуганно остановилась.

Оборачиваюсь и вижу… того самого невоспитанного красавчика, которой толкнул меня вчера утром и укатил с ветерком, даже не сказав элементарного – извините!

В первый момент я, конечно, онемела, а потом речь вернулась ком мне, но уже сдобренная накопившимся, за день с половиной, негодованием.

– А-а-а! Это вы?!

– Я? А что вы тут делаете? – сказал он строгим тоном начальника, которому вообще пофиг он это или не он.

– Работаю! Вы не видите? – выкрикнула, и ребенок снова начал заходиться на плач.