— Вы снова загрузились, — отвлекает от мрачных мыслей голос босса.

В его глазах укор и сочувствие. И то, и другое действует на меня безотказно. Совсем не хочется, чтобы меня жалели, вот и улыбаюсь ему шире прежнего.

— Сложно так сразу переключиться, но я постараюсь, — обещаю ему.

— Когда-то я переживал нечто подобное, и вот что я вам скажу, Алена. Вы никогда не забудете и не простите такого предательства, но это не значит, что жизнь кончена и лучше быть одной, чем еще раз обжечься. Поверьте, не лучше. Возможно, следующий ваш мужчина тоже обидит вас, возможно, это вы его обидите. Но это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру каждый вечер, а по выходным вместо отдыха опять работать, потому что вам не с кем куда-то пойти. Унылое одиночество.

— Некоторые наоборот именно такую жизнь и предпочитают.

— Некоторые, но не вы.

— С чего вы взяли?

— Вы слишком полны жизни, чтобы стариться в одиночестве.

На это я не нахожусь, что ответить, поэтому просто продолжаю, все так же молча, разбирать пакеты. И на этом вся моя инициативность завершена. Владислав Владленович просто не позволяет мне руководить приготовлением нашего ужина, взяв все в свои руки. Мне остается сидеть за барной стойкой и смотреть за тем, как быстро и сноровисто он сперва моет продукты, а потом чистит, нарезает и отправляет вариться, жариться, тушиться, запекаться.

— Вот уж не думала, что вы умеете готовить, — говорю, не скрывая восхищения.

— Моя мама повар-кондитер. От нее мне передалась любовь к готовке и множество вкусных рецептов. Хотя, каюсь, я не умею, как она, готовить из ничего. Моей маме же дай макароны и колбасу, она вам такую запеканку сделает, не остановитесь, пока не съедите все до последней крошки.

— Почти желаю познакомиться с ней, чтобы узнать рецепт этой вкуснейшей запеканки, — улыбаюсь.

— Зачем вам моя мама, когда я и сам могу вас научить этому? — деланно удивляется мужчина. — Скажем, завтра? Что скажете?

— Боюсь, на завтра у меня полно дел.

И это я не только про работу.

— Я, кажется, дал вам отгул на завтра, — хмурится босс.

— Но я не сказала, что принимаю его, — парировала я с наглой усмешкой.

Владислав Владленович прищуривается.

— Смеете перечить своему начальнику, Лебедева?

— Именно так, господин Бестужев. Наказывать будете? Премии лишите? Выходных? Или еще что похуже придумаете? Уволите? Если решитесь на последнее, знайте, я теперь девушка одинокая и в долгах, так что от меня так просто не избавиться. Хоть сто заявлений на увольнение подпишите, не уйду. Лягу перед вашей дверью и унести меня оттуда можно будет только ногами вперед. Но даже тогда я буду являться вам по ночам, в самых страшных кошмарах, напоминая о том, как же жестоко вы обошлись с ни в чем не повинной сотрудницей.

— Ни в чем не повинной? — повторяет он за мной, после чего громко смеется. — Чтоб вы знали, ни в чем не повинные сотрудники не шантажируют свое начальство и не спорят с ним. Вы же умудрились нарушить сразу оба правила. Так что думайте еще, как можно меня переубедить не увольнять вас.

— Да вы эстет, Владислав Владленович, — не могу не оценить я его ответ.

— А вы отвлекаетесь. Между прочим, у вас время до окончания готовки. Примерно час.

— Еще и щедрый, — восхищаюсь.

— Цените!

Хихикаю на такое самонадеянное заявление. Но думаю, да. И самой уже интересно сыграть в эту игру. Заодно так в голову лезет меньше плохих мыслей. Почти рада, что босс не оставил мне выбора и привез к себе. Компания и впрямь помогает пережить все плохое в наименее болезненной форме. А бокал красного вина и вовсе расслабляет. Настолько, что я поддаюсь этому состоянию по полной — засыпаю прямо за барной стойкой, так и не дождавшись ужина.